он возглавлял отделение проельцинского блока «Наш дом — Россия». Управляющий делами президента Павел Бородин пригласил его к себе заместителем. Вот так выборы 1996 г. помогли удержаться Ельцину — и открыли дорогу наверх новому лидеру.

Глава 14

Хасавюрт

В Первую чеченскую многие говорили о предательстве. Оно было слишком очевидным и постоянным. Как только террористам приходилось худо, как только их прижимали российские войска, сразу же вступали в дело «политические соображения» и объявлялось очередное перемирие. Бандитам позволяли вывести отряды из-под ударов, привести в порядок после полученных взбучек, перегруппироваться, и они возобновляли нападения. А свои же российские журналисты фактически играли роль вражеских шпионов и агитаторов.

Соглашения, подписанные с Яндарбиевым в Москве и Назрани, «победа», объявленная Ельциным накануне выборов, ничего хорошего не принесли. Соблюдать договоренности боевики даже не собирались. 28 июня 1996 г. на автовокзале в Нальчике произошел взрыв в пассажирском автобусе, были убиты 6 человек, ранены более 40. Ответственность за теракт взял на себя полевой командир Руслан Хайхороев. 11 и 12 июля громыхнули взрывы в двух московских троллейбусах, число раненых составило 34 человека. 19 июля самодельное взрывное устройство сработало на вокзале в Воронеже. К счастью, смонтировали его неумело. Взорвались только детонаторы, а основная начинка, около 20 кг в тротиловом эквиваленте, не сдетонировала. 25 июля взорвался вагон пассажирского поезда в Волгограде. Опять Господь миловал — бомба сработала, когда люди уже вышли из поезда.

В силовых ведомствах в это время шли перестановки. Как уже отмечалось, отправили в отставку директора ФСБ Барсукова, его заменил Николай Ковалев. А Лебедь расквитался со своим бывшим покровителем, с которым находился в ссоре, — с министром обороны Грачевым. Он был отстранен от должности, по рекомендации Лебедя новым министром стал генерал Игорь Родионов. Березовский, казалось, выполнял обещания, данные им Лебедю. В тот момент генерал выглядел самой значимой фигурой в России. Кроме секретаря Совета безопасности он получил еще целый ряд высоких постов: председатель комиссии по высшим воинским должностям, полномочный представитель президента в Чеченской республике. Он часто мелькал на экранах телевизоров, делал заявления своим авторитетным басом.

В кавказской свистопляске Лебедь показал себя как будто бы решительно. Боевикам был предъявлен ультиматум выполнить соглашения и разоружиться, после чего секретарь Совета безопасности тем же внушительным басом отдал приказ возобновить боевые действия. Авиация обрушила удары по базам террористов в Шатойском, Веденском, Ножай-Юртовском районах. Но бандиты уже готовили операцию «Джихад». Они проникали под видом мирных жителей в Грозный, накапливались. Таким же образом, поодиночке и группами, они собирались в двух районных центрах, Гудермесе и Аргуне. Было и явное предательство. Из Грозного как раз к началу боев были выведены части МВД, сформированные из чеченцев, сняты блокпосты, которые они занимали.

6 августа в 5 часов утра в столицу Чечни вторглись несколько отрядов. Расположение блокпостов они прекрасно знали, обтекали их дворами, проулками, по развалинам. Оставляли группы, бравшие под обстрел блокпосты и комендатуры, запирая их и отрезая друг от друга. А основная атака выплеснулась на центр города — Дом правительства, здания МВД, ФСБ. Эти объекты очутились вдруг в осаде, завязался жестокий бой. Наши войска имели значительное превосходство, в Грозном располагалось 6 тыс. солдат, у них хватало артиллерии и бронетехники. Чеченцами командовал Аслан Масхадов, у него было 1,5–2 тыс. боевиков. Но хитростью и внезапностью они захватили под контроль центральную часть Грозного. Эта тактика оправдала себя и в других местах. В Гудермесе наше командование и военные растерялись, сепаратисты овладели городом вообще без боя. В Аргуне здание комендатуры и отдельный батальон 101-й бригады, расположившийся на территории завода, дали отпор, но остальные улицы и кварталы были захвачены.

В Грозном в зону самого напряженного сражения попала и гостиница, где находилась группа журналистов. Они запаниковали, взывали о спасении. Войсками в Грозном руководил генерал-лейтенант Константин Пуликовский. Он организовал прорыв к окруженным объектам. Но именно этого боевики ждали. Штурмовые отряды на улицах расстреливали из окон, они понесли большие потери. Из трех отрядов через огненный ад в центр пробился только один. Однако те самые журналисты, которые подняли шум и о которых вопила вся «общественность», вдруг заявили, что спасать себя они не просили, и эвакуироваться не желают. Потому что успели освоиться, заняли бомбоубежище МВД, вывесив табличку «Журналисты, женщины и дети». И они-то знали, что сепаратисты таких «союзников» не тронут.

Некоторые из корреспондентов уже очутились в штабах бандитских предводителей, брали интервью у Басаева, Удугова. Те важно поясняли, что пришли в столицу Чечни навсегда, больше не уйдут. Все это транслировалось и по российскому телевидению, и за границей. Снова террористов показывали в самом «героическом» свете, раздували истерию о их «победе», о «позоре федералов», огромных потерях. И Ельцин со своим правительством подыграли! В Грозном кипели самые горячие схватки, а 10 августа было объявлено днем национального траура «в связи с трагическими последствиями» событий в Грозном. Траурное настроение задали на всю Россию!

Хотя специалисты своего дела — генералы Трошев, Шаманов, те, кто видели и знали реальную обстановку, оценивали ее совершенно иначе. «Это была самая последняя попытка боевиков заявить о себе». Масхадов выскреб все силы, все ресурсы — и целью ставил, как он сам говорил в интервью телевизионщикам, «показать всему миру и в первую очередь России боевой потенциал сепаратистов». Устроить шум побольше, поэффектнее. Но противостоял ему генерал Пуликовский. Настоящий боевой военачальник. С врагами он имел и личные счеты, полгода назад под Шатоем погиб его сын. А в профессиональном военном плане он блестяще переиграл бывшего советского полковника Масхадова.

Террористы скопились в центре города. А Пуликовский к 13 августа систематически, один за одним, разблокировал почти все осажденные заставы и объекты. И сам планомерно обкладывал Грозный. Как писал генерал Трошев, «дерзкая, но авантюрная операция Масхадова провалилась — огромные силы, стянутые им в Грозный, сами оказались в кольце российских войск» [120]. Пуликовский предъявил ультиматум — сдаться в течение 48 часов. В противном случае грозил стереть их в порошок, пустив в ход авиацию и тяжелую артиллерию. Мирному населению был предоставлен коридор для выхода. Тут уж бандиты задергались. Их командиры сразу прибыли на переговоры. «Боевики просили предоставить им коридор, на что Пуликовский ответил: „Не для того я вас окружал, чтобы выпускать. Или сдавайтесь, или будете уничтожены“. Не мог скрыть своего смятения и А. Масхадов» [120].

Террористы впоследствии сами признавали: положение у них было безвыходным. Их отряды поредели в боях, у них кончались боеприпасы. Но… ведь над Пуликовским было свое начальство. А о том, что случилось потом, Трошев