писал: «Пожалуй, никогда еще в России генералы не были так бесправны и беспомощны на войне из-за давления гражданских лиц, полных дилетантов в военных вопросах. Профанация чеченской кампании достигла своего апогея. Боевиков и на этот раз не удалось добить» [120]. На командном пункте российских войск появился Березовский — и притащил с собой Лебедя. Именно он притащил, а не наоборот. Березовский вел себя как главный, как хозяин.

Пуликовский начал докладывать, но олигарх грубо и пренебрежительно оборвал его: «Ты, генерал, можешь считать все что угодно, — сверкнул глазами столичный визитер, — Твоя задача молчать, слушать и выполнять то, что тебе мы с Лебедем говорим. Понял?» «Вы говорите, не думая о тех людях, которые сейчас в Грозном в полном окружении кровью харкают, — „закипал“ Пуликовский, — Они ждут моей помощи. Я обещал». — «Я тебя, генерал, вместе с твоими людьми, вместе со всей вашей дохлой группировкой сейчас куплю и перепродам. Понял, чего стоят твои обещания и ультиматумы?» Офицеры, невольные свидетели разговора, опустили головы [120].

А Лебедь действовал по указаниям Березовского — и по указаниям Ельцина, которому внушили, насколько важно исполнить предвыборные обещания об окончании войны. Да и самому Лебедю олигарх разъяснил, что ему важно выступить в роли «миротворца» ради грядущего возвышения. Секретарь Совета безопасности с ходу отменил ультиматум Пуликовского. Объявил, что армия «деморализована» и не способна воевать [106]. Пуликовский и командующий Объединенной группировкой в Чечне Тихомиров пробовали возражать, но их не стали слушать. Лебедь распорядился начать мирные переговоры.

Завершились они 31 августа в дагестанском городе Хасавюрте. Здесь встретились Масхадов и Лебедь, были подписаны соглашения. Российские войска полностью выводились из Чечни. Она получала фактическую независимость. А юридически вопрос о ее статусе откладывался до 31 декабря 2001 г. Таким образом боевики в Грозном были на грани полного разгрома и уничтожения — и все вдруг перевернулось наоборот! Теперь Россия и весь мир заговорили о «поражении» наших войск в Грозном. А Хасавюртовские соглашения выглядели как признание «поражения», результат «проигранной» войны! Все усилия, затраты, жертвы были перечеркнуты несколькими взмахами пера Лебедя и Масхадова.

Только в последних боях за Грозный русская армия и МВД потеряли 494 человека убитыми, 182 пропавшими без вести (значит, тоже погибшими), 1407 ранеными. А всего в Первую чеченскую полегло свыше 5700 наших воинов, ранения получили больше 16 тыс. Спрашивается, за что? Точнее, было хорошо известно, за что. За мир и безопасность для своей страны, своего народа. Но Лебедь, легко и наивно купившийся на приманки Березовского, предал их. И павших, и живых. И тех, кому придется собственной кровью и жизнями искупать и выправлять плоды предательства.

В парламенте возникли возражения. Совет Федерации постановил — считать документы, подписанные в Хасавюрте, лишь «свидетельством готовности» к мирному решению конфликта, «не имеющим государственно-правового значения». 93 депутата Думы подали запрос в Конституционный суд — соответствуют ли соглашения статье 4 Конституции о целостности и неприкосновенности Российской Федерации. Но ответ был уклончивым. Дескать, соглашения не заключались органами государственной власти, и Конституционный суд такими документами не занимается. В общем, виляли, но дело-то было сделано. Войска получили приказ покинуть Чечню. Террористы и ваххабиты торжествовали «победу».

Торжествовал и Лебедь. Его идеалом был генерал де Голль, и он уже видел себя в роли российского де Голля. Тем более что состояние Ельцина стало совсем плачевным. Он почти не появлялся на публике, отлеживался на даче в Барвихе. Его пресс-секретарь Ястржембский придумал выражение, ставшее в то время «крылатым»: дескать, Борис Николаевич «работает с документами». Врачи настаивали на операции. Президенту участливо звонил Клинтон, подбадривал, «наши молитвы с тобой», обещал прислать американских профессоров для консультаций… Но ведь исход операции на сердце мог быть различным. Учитывая слишком бурные и неумеренные привычки президента.

Лебедь мысленно примерял деголлевское кепи — или наполеоновскую треуголку. Стяжав лавры «миротворца» он нацеливался на следующее поле деятельности, обещанное ему, — избавить страну от коррупции и преступности. Сделать это намеревался круто. Когда его спрашивали, как он намерен бороться с криминалом, он отмахивался: вы только составьте списки — кого. А как зачищать и какими силами, я разберусь. Но Лебедь абсолютно не понимал, что сам стал всего лишь пешкой в чужих играх. Пол Хлебников в своей книге о Березовском писал о «системе корпоратистской, олигархической, основанной на монополизированной собственности и на полукриминальных отношениях», «в этом клане завелся один чужак — Александр Лебедь» [130, с. 308]. После того, как он спас власть Ельцина «своими» голосами и подписал Хасавюртовские соглашения, он стал больше не нужен.

Чубайс за свою работу по предвыборным технологиям был вознагражден, возглавил Администрацию президента. Позднее он вспоминал, что для устранения Лебедя им и его товарищами была проведена «большая работа» [82, с. 174–176]. Мину подвели хитро, чужими руками. После Хасавюрта на секретаря Совета безопасности очень обозлились силовики, их и использовали. Министр внутренних дел Куликов обвинил Лебедя в подготовке государственного переворота (да еще и вместе с опальным Коржаковым). Ельцин озаботился и незамедлительно, 17 октября 1996 г., отправил возомнившего о себе генерала в отставку. Лебедь подал в суд, который через два месяца признал обвинения клеветой [10, с. 154]. Но «поезд ушел», на прежние должности его уже не вернули.

Лебедь, промелькнув на «олимпе», скатился в разряд политиков третьего ранга. Причем всюду проявлял свойственную ему недалекость и близорукость. Поехал в США, где посетил Синод РПЦЗ — объявил вдруг об отходе от Московской Патриархии, которая его чем-то не удовлетворяла. Ездил во Францию, сделал доклад в парламенте с выпадами против Ельцина и его окружения. Посетил музей своего кумира де Голля, подружился с Аленом Делоном. Позже был избран губернатором Красноярского края…

А для столь поспешного устранения Лебедя из Кремля имелась весомая причина. На 5 ноября Ельцину была назначена операция. На всякий случай требовалось избавиться от такого деятеля в верхушке, лишить его дарованных «широких полномочий». Любопытно, что в этот же день, 5 ноября, в США проходили президентские выборы. Было ли это совпадение случайным? Или одни и те же специалисты масонской «закулисы» подбирали «благоприятный» день? Во всяком случае, получилось символично, как бы подчеркивало особую связь между «Борисом» и «другом Биллом». У обоих одновременно решалась их судьба и карьера. И у обоих все обошлось наилучшим образом. Клинтон был переизбран на второй срок. Операция у Ельцина тоже прошла удачно. Он остался отнюдь не здоровым, но хотя бы дееспособным президентом.

Возможно, на радостях (или это тоже было совпадением) первым актом после операции Борис Николаевич протянул руку для налаживания отношений с коммунистами. Дата 7 ноября была снова объявлена