— Ну что, развязалась? — небрежно поинтересовался у нее Мотя, помогая встать подельнику.

— Выпуталась, — соврала она и показала руки, будто их кто-то издалека мог рассмотреть: — Вон как веревка запястья натерла.

— Вот зря ты с этим типом связалась, — пожурил женщину Голубь. — Если уж кому-то доверять, то только нам.

— Да я уже поняла, что прокололась с этим парнем, — пробормотала Катя, глядя в ту сторону, где скрылся мотоцикл.

Подельники тем временем подобрались к фургону и осмотрели замок на будке.

— Вот на хера такую громадину было сюда вешать? У тебя ключи есть? — спросил у женщины Сохатый.

— Да это Илья все решил. Сказал, что так надежнее. Да и ключ у него остался. Если в кабину не подбросил, — медленно проговорила Шпаликова, борясь с навалившейся на нее апатией.

Те поковырялись в кабине. Ключа не нашли. Пришлось использовать монтировку. Но замок никак не поддавался.

Заиграл мобильник. Фрагмент песни про вечную любовь зазвучал посреди поляны. Шпаликова не сразу сообразила, что это надрывается ее телефон. Подельникам, занятым возней с замком, было не до нее. Женщина извлекла из кармана мобильный и взглянула на дисплей — на связи был Илья.

— Ты далеко от фургона? — с ходу спросил он.

— Да нет. Пару метров всего, — растерянно ответила она.

— Это плохо. Я бы на твоем месте отошел бы подальше. Если что, то я тебя предупредил, — прокричал Прудников, стараясь переорать рев мотора несущегося по трассе мотоцикла.

— Что? — не сразу сообразила женщина. — Я должна уйти? Куда? В лес, что ли?

— Иди хотя бы к тем деревьям, где сидела до того. А если дальше уйдешь, то хуже от этого не будет, — проинструктировал охранник.

— А что? Ты планируешь вернуться? — перешла на шепот Катька и бросила взгляд на подельников, которые все еще возились с дверью.

— Нет, не вернусь, — не стал врать Илья. — Но этим двум все-таки напомню о себе. Ты отойди скорее от машины и ни о чем не жалей. И об уничтоженном коксе не горюй. Ты за него свой хороший процент уже получила.

— Что значит уничтоженный? — недоумевая, спросила женщина, потихоньку удаляясь от фургона.

— Не тормози, Катюша, не тормози, — пожурил ее Прудников и добавил: — Желаю тебе настоящего счастья и хорошего мужа. Прости, что все вышло так, как вышло.

Она пыталась еще что-то уточнить, однако биатлонист уже отключил телефон. Разочарованная женщина спрятала мобильник и ускорила шаг. Раз уж ее предупредили, то должно было произойти что-то весьма серьезное. Слышавшееся за спиной шебуршание сменилось возгласами ликования. Компаньоны наконец сумели убрать последнее препятствие на пути к кокаину.

— Да-да-да! Мы это сделали! — совсем по-детски затараторил генерал.

— Не прошло и полгода, — куда более сдержанно прореагировал его компаньон.

Осторожно, словно боясь сглазить или спугнуть удачу, он дернул дверь будки.

— Ну что? Все в порядке? — поинтересовался у него Голубь.

— Да вроде как, — прошептал Сохатый, заглядывая внутрь будки.

Его взору открылись коробки с увядающими розами. С содроганием сердца он забрался туда, чтобы проверить, нет ли обмана с коксом. Антон Никодимович оставался снаружи, однако нос свой все-таки всунул. Уж больно любопытно было, что сдержаться никаких сил не находилось. Мотя отбросил первую попавшуюся коробку с розами. Под ней сразу обнаружились пакеты с белым порошком. Он тут же вспорол один из них и попробовал вещество на язык. Старого знатока наркоты обмануть было невозможно. В пакете находился кокаин.

— Все в порядке? — нетерпеливо поинтересовался Голубинский.

— Да. Как раз то, что надо, — заметно повеселел подельник.

— Отлично! — воскликнул генерал. — Проверь, что там под остальными ящиками с цветами.

— Да не вопрос! — бодро отозвался тот и резко рванул еще одну цветочную коробку.

Генерал лишь успел довольно прокряхтеть. Через мгновение прогремел взрыв. Яркая огненная вспышка озарила поляну. Фургон разорвало изнутри, выбросив его содержимое наружу. Столб дыма взвился вверх. Шпаликова втянула голову в плечи. Нельзя сказать, что взрыв застал ее врасплох. Однако и ожидаемым он для нее не был. Оглянувшись, чтобы посмотреть на разыгравшуюся смертельную огненную феерию, она тем не менее поспешила спрятаться в лесу. Так и шла вполоборота, пока один за другим не прогремели еще два взрыва. Мощность каждого из них была немного меньше первого. Но остатки машины они разнесли в разные стороны. Кусок обшивки ударился в дерево, за которым Катька только-только успела скрыться.

— Ну, ни фига себе! — воскликнула она. — Это мы на такой пороховой бочке сегодня разъезжали?! Вот ведь рискач!

Женщина опасалась новых взрывов. Но они не последовали. Пламя не утихало. Дым продолжал валить в небо. Врезавшаяся в дерево обшивка противно скрипела на ветру. Сверху осыпалось и укрышало поляну нечто белое. «Это что?! Снег?!» — изумилась Катька, подымая голову. Однако вместе со «снегом» вниз летели и лепестки многочисленных роз. Все встало на свои места. «Кокаин!» — выпалила она и стала бегать по поляне, раскинув руки, будто на самом деле ловила снежинки. Все вокруг белело прямо на глазах. Яркие алые лепестки падали в эту слепящую белизну.

Шпаликова чихнула. Потом еще раз. Потом еще и еще… Поганый настрой, завладевший ею накануне, быстро растаял. Она захохотала, стала кружиться и громко напевать: «Вечная любовь — верны мы были ей». Песня из ее уст звучала без драматизма и надрыва. Да и откуда им взяться, если после каждой строчки ее снова и снова пробивало на смех. Она ловила руками лепестки и подбрасывала их вверх.

Среди всего этого великолепия женщина не сразу заметила тела Сохатого и Голубя. По правде говоря, в те минуты она даже и не помнила, что такие вообще когда-нибудь существовали. Ей просто было хорошо и кайфово. Но даже споткнувшись о тело Моти, она не смогла полностью вернуться в реальность. Бандита при взрыве подбросило вверх. Он ударился об обшивку будки, которую почти в то же время разорвало, а уж затем грохнулся на землю. Причем не просто на песочек, какого здесь было полно, а чуть дальше — на сосновый пень.

— Эй, братэлло, ты живой али уже святые угодники в жмуры тебя записали? — пытаясь перейти на блатной жаргон, заговорила Катька, склонившись над Сохатым. Откуда же одурманенной кокаином женщине было знать, что у того после полетов и падений почти ни одной целой кости не осталось. Струйку крови, сочившуюся из его рта, она приняла за упавший лепесток.

— Не хочешь говорить? Не надо! — закричала ополоумевшая женщина. — Подумаешь! Смертельно устал он. Лег на пенек, съел лепесток. Ха-ха-ха. Пойду генерала найду. Может, он девушке не откажет и пригласит на танец. Не обещайте деве юной гешефтов вечных на земле!

Она попрыгала по поляне, изображая веселого мультяшного зайчика. Обежав вокруг того места, где еще совсем недавно стоял фургон, Катька ничего, кроме копоти, гари и обломков машины, не обнаружила. Хотела плюнуть и начать выбираться из этого леса, несмотря на то, что ощущение кайфа подвигало ее на поиски новых приключений. Однако неожиданно за ее спиной послышался приглушенный хрип. Она резко обернулась, пытаясь сразу же определить источник этого звука. Ничего не вышло. Пришлось напрячь слух. И хоть в ее ушах звенели тысячи волшебных колокольчиков, женщина сумела засечь повторный хрип. Более того, она разобрала слова, которые пытался произнести раненый Голубинский.