– Если Кольцова убила Стрижелецкая, то значит, она же подставила Марину, она же подкупила Ладу, чтобы та назначила Марине бесплатные процедуры, и рассчиталась с ней вместо Марины, и она должна была как минимум раз, а то и два побывать в салоне! Ты понимаешь? И она там была! – взволнованно втолковывала непонятливому адвокату Женя. – Ты понимаешь, что если Стрижелецкая была любовницей Кольцова, у нее наверняка имеются ключи и от двора, и от подъезда, и от квартиры Кольцова. Ты понимаешь, что она была у Саши на тех же самых процедурах, на которые записала Марину, а следовательно, знала, что Марина, придя в салон, останется одна на какое-то время. У нее не будет алиби. И даже знала, во сколько это примерно случится, и вообще могла сидеть неподалеку в засаде и проследить, как Марина вошла в салон. И ей было несложно заманить Кольцова домой в это время под каким-то предлогом! – скороговоркой, волнуясь и глотая отдельные слоги, вываливала Володе свою отработанную, продуманную и подтвержденную версию девушка. – Так вот Стрижелецкую в салоне узнали!

Адвокат с минуту молча смотрел на журналистку, пока та переводила дух.

– Знаешь, Евгения, я на тебе женюсь! – ни с того ни с сего выдал вдруг он.

– Что? – растерялась Женя.

– А что? Ты умная, красивая, характер у тебя отличный, не без закидонов, правда, но ничего, терпимо. Готовишь – пальчики оближешь, так еще и сыщицкий талант и чутье в тебе стали развиваться. Ты представляешь, какая у нас жизнь начнется? – крепко, по-свойски обнял ее за плечи Володя, так что Женькина голова уткнулась ему под мышку. – Замечательная! Точно женюсь!

– Еще не известно, пойду ли я за тебя! – приходя в себя от удивления, усмехнулась девушка.

– Конечно, пойдешь, – уверенно кивнул Володя. – Куда тебе деваться, такой завидный жених? Умный, красивый, заботливый, непьющий опять-таки, некурящий, сугубо положительный. Перспективный! – без зазрения совести нахваливал себя Володя. – Ты, конечно, подумай немного, поломайся для виду, а я пойду быстренько людей спроважу, а потом мы с тобой пойдем, пожуем где-нибудь и спокойно обсудим ситуацию. Я сегодня, как всегда, не обедал.

– Вряд ли мы сможем спокойно побеседовать где-то в пятницу вечером, – с сомнением проговорила Женя. – Давай уж лучше у меня поговорим. Разносолов не обещаю, но домашние маринованные грибочки, соленые огурчики, консервированные помидорчики, отварная картошка, банка шведской селедки и упаковка ветчины у меня есть.

– Так. Поезжай вперед, ставь картошку вариться, – не тратя времени даром, распорядился Володя. – Я сейчас по-быстренькому от этих избавлюсь и к тебе. Хлеб по дороге купить?

– Ну, ты уже просто в роль мужа вживаешься, – рассмеялась девушка. – Хлеб есть. Не задерживайся, смотри, чтобы картошка не остыла.

Домой она приехала как раз вовремя, чтобы начистить картошки, накрыть на стол, и даже салатик свежий успела накрошить, когда на пороге появился Володя, причем с огромным букетом.

– Держи, невеста, это тебе в знак моего безграничного восхищения. А это к чаю. – И он выудил из-за спины тортик.

– Ух ты! – всплеснула руками польщенная Женя и пошла ставить букет в вазу.

И хотя Володя, разумеется, шутил по поводу замужества, ей подобные разговоры были почему-то лестны, так же как цветы и тортик, она даже зарумянилась от глупого удовольствия.

Они с Володей уже сидели за столом и даже готовились приступить к обсуждению Стрижелецкой, когда раздался звонок в дверь.

– Кто это? – удивленно спросила вслух журналистка и отправилась открывать.

На пороге стоял букет, не очень изысканный, зато огромный и мохнатый, из-под букета торчали ноги в стоптанных, давно не чищенных ботинках.

– Вы кто? – спросила Женя, пытаясь разглядеть за букетом обладателя ботинок.

– Я это, – вынырнула из-за мохнатого разноцветья голова майора Суровцева. – Вот, держи. Ты была права, и все такое. Достаточно? – не особо счастливым голосом, ворчливо спросил майор.

– Вот это да! – присвистнула Женя, которая в один день получила годовой план по букетам. В прошлой жизни с Владиком Корытко цветы ей дарили дважды в год, на день рождения и Восьмого марта, и то с оговорками и подешевле.

На Женин возглас из кухни появился заинтересованный Володя.

– О, здорово! – по-свойски снимая ботинки, не дожидаясь приглашения, проговорил майор, протягивая адвокату руку. – А ты здесь какими судьбами?

– Да вот, появились новые факты в деле Кольцовой, хотели обсудить в спокойной обстановке, – пожимая протянутую майором руку, объяснил Володя.

Протискиваясь между ними с букетом в комнату, Женя с удивлением заметила, что Володю вторжение майора отчего-то не обрадовало.

– Ясно. Чем это у вас тут пахнет? – потянул носом майор и сам потянулся за запахом в сторону кухни. – Угостите?

– Я смотрю, вы совершенно освоились! – возмущенно покачала головой девушка, глядя вслед скрывшимся на кухне мужчинам.

– Жень, у тебя тарелки где? – донесся ей в ответ с кухни голос Володи.

– Неужели Дробышев сбежал? – второй раз переспросил майора адвокат, не забывая наворачивать картошку с огурцами, ветчиной и селедкой.

– Да уж, – покивал майор. – И самое знаменательное, что произошло это за две недели до убийства Кольцова.

– Ну, думаю, к убийству Кольцова он все же не причастен. Версия со Стрижелецкой гораздо реалистичнее, – высказал свое мнение Володя. – В пользу этой версии говорят улики. Где бы Дробышев раздобыл волосы, нити из шарфа и отпечатки пальцев Марины Кольцовой? Нет. Здесь он, безусловно, ни при чем. Чистое совпадение.

– Что-то в этом деле много совпадений, – неопределенно заметил Суровцев, которому версия с Дробышевым была явно ближе.

– А что, если они вдвоем его грохнули? – выдвинула третью, самую смелую версию Женя, в ответ на которую поймала два молчаливых снисходительных взгляда.

– Жень, что там Эдик, нашел он Дробышеву, наконец? – решил не заострять внимания на ее промахе Володя.

– Пока не знаю. Он раньше десяти на связь не выйдет, такой уж у него пунктик, – пожала она плечами, решив сегодня ни с кем больше не ссориться.

– Подождем, – успокоительно кивнул майор, подкладывая себе ветчины.

– Что, здесь? – тоненьким голосом спросила Женя, глядя на часы, они показывали начало седьмого. Ответа она не услышала, по тому как зазвонил мобильник.

Звонил Логунов. Ах, как не вовремя! Женя подавила вздох разочарования. А Скрябин с майором уставились на нее такими выжидательными взглядами, словно она должна была перед ними за каждый звонок отчитываться. Ну, никакой личной жизни с этим делом!

Дробышеву Эдик все еще не нашел. Следы ее терялись в Израиле, но он не унывал и не сегодня завтра грозил представить результаты. Скрябин готовил наступление на следственный комитет по вопросу Стрижелецкой, грозясь добиться немедленного освобождения Марины Кольцовой. Женя разрывалась между двумя историями, будучи не в состоянии решить, за что хвататься в первую очередь. А Суровцев вернулся к текущей работе.