– Что? – Шелли посмотрела на заплаканную девчушку. – Конечно. Никто не воспринимает прогноз погоды серьезно. Даже те, кто эту погоду предсказывают. Вот почему они называют себя «метеорологами». Наверное, так им кажется солиднее.

Матильда улыбнулась сквозь слезы, и Кит с облегчением улыбнулся.

– Эти чуваки куют деньгу, время от времени выглядывая в окошко, чтобы проверить, откуда дует ветер и не капает ли там дождь, – произнес он и принялся щекотать Матильду. Вскоре девчушка уже заливалась счастливым смехом. Ей наконец удалось вырваться из отцовских рук, и теперь она вся превратилась в сгусток энергии – подпрыгивала, кувыркалась, вертелась и болтала, болтала, болтала. Не прошло и пары минут, как вокруг нее выросли горы всякой всячины – гремящие горохом Бини-бебиз, куклы Барби с оторванными головами, несколько Гарри Потте-ров, носки, недоеденные бананы и, в довершение ко всему, мокрые трусы от купального костюма. Шелли металась по комнате, пытаясь хоть как-то упорядочить этот хаос.

– Эй! – Кит поймал дочь, когда та в очередной раз пронеслась мимо него, и привлек к себе. – Есть хорошие новости.

Шелли, которая только что наступила на банановую кожуру, вдавив ее в ковер, одарила его испепеляющим взглядом.

– Если эта новость примерно из той же оперы, что я слышала от тебя прежде, то, по-моему, пора вызывать «скорую помощь».

– Уж лучше сразу Международный Красный Крест.

– Как здорово! – воскликнула Матильда. – Я попрыгунчик! – сообщила она Шелли, после чего залезла на ее кровать, чтобы продемонстрировать свои способности. – А кто здесь спит?

– Только я, – невозмутимо ответила Шелли.

– А зачем тогда тебе понадобилась вторая половина кровати? – поинтересовался попрыгунчик.

– Да так, на всякий случай, – ответила Шелли, в упор посмотрев на так называемого мужа.

Матильда нажала кнопку пульта дистанционного управления. На экране телевизора возникло лишьтрескучее мельтешение помех при полном отсутствии какой-либо телевизионной картинки – и так, без исключения, на всех каналах.

– Не поверю, чтобы вас взяли и выставили из вашего номера. Я сейчас позвоню администратору и все выясню, – заявила Шелли, она же мисс Воплощенная Решимость. – Как по-французски будет «Только не подумайте, что я бесчувственная стерва. Мне крайне неприятно выгонять под дождь отца с ребенком, чтобы они потом всю ночь тряслись от страха в джунглях, где росомахи пожирают собственных детенышей, но этот маньяк уже настолько успел отравить мне жизнь, что у меня не остается другого выхода»?

– Не знаю. Так или иначе, персонал разбежался по домам, а телефонная линия оборвана.

Шелли схватила телефонную трубку. Гудка не было. Она со злостью посмотрела на Кита. Раскаты грома звучали все оглушительнее, чем-то напоминая овацию. По крыше отбивал безумную чечетку град.

Кит поймал на себе взгляд Шелли и вопросительно выгнул бровь. Он тоже сбросил с себя мокрую рубашку. Один только вид его загорелого тела моментально наполнил комнату напряжением, под стать грозовому. Шелли пыталась не смотреть, как Кит, небрежно закинув ногу на ногу, развалился на ее кровати и вертит ручку настройки радиоприемника. «Господи, ну почему я до сих пор, несмотря ни на что, нахожу этого мерзавца привлекательным?» – злилась Шелли и не находила ответа.

– Согласно прогнозу погоды циклон лишь заденет остров, – успокоил Кит обеих дам.

Увы, местный канал крутил лишь хиты Фрэнка Синатры в исполнении военного оркестра, в которые время от времени вклинивались призывы на французском: «Сохраняйте спокойствие и порядок! Не поддавайтесь панике!» Иногда призывы переводились на английский – надо же, власти снизошли до англоязычных туристов!.. Последних призывали не паниковать, оставаться в своих гостиничных номерах, а главное – во всем доверять жандармам.

– Ну, сказанули, жандармам! Можно подумать, за окнами гремит гром, – шепнул Кит на ухо Шелли. – Это стреляют из пушек.

– Что?

– Emeutes, des blocus, militants[13], – повторил Кит только что произнесенные по радио слова. – Шелли, – шепнул он, и в его голосе она услышала тревогу. – Я не говорю на языке лягушатников, но у меня такое впечатление, что мы угодили в самую настоящую революцию.

Шелли на мгновение уставилась на него, потом закрыла ладонями уши.

– Извини, у меня от всего этого уже едет крыша. Я отказываюсь воспринимать твою информацию. Впрочем, если на то пошло, любую информацию.

И она растянулась на кровати рядом с Матильдой, которая уютно свернулась калачиком под ярким стеганым одеялом и упорно пыталась не уснуть, нервно листая книженцию «Одинокая планета». Шелли была почти уверена, что таких слов, как «циклон» и «революция», там не было. Затем она заглянула на обложку и увидела фото автора, представителя философского направления «Нью-эйдж». «Возвращаясь из странствий, – говорилось в краткой биографии, – Олаф обожает ухаживать за растениями, каких немало в его юрте, в которой живет со своей подругой Гертой».

Черт, и как ее угораздило взять с собой в отпуск такую чушь? Неудивительно, что она угодила в переделку!.. В полном унынии Шелли взгромоздила себе на голову подушку – мол, ничего не знаю и знать не хочу – и потому не сразу заметила, как в комнату вошла Коко. Волосы певички промокли насквозь и теперь напоминали клубок слипшихся червей. Куда только подевался яркий цветастый саронг и пестрые фенечки. Их сменил камуфляж, солдатские ботинки и военная куртка.

Шелли приветствовала ее с тем же воодушевлением, с каким приветствовала бы известие о том, что подцепила дрожжевую инфекцию.

– В чем дело? – резко обратился к вошедшей Кит. – Пушки, взорванные корабли, похищенные субмарины… Это что, революция? Я правильно понял?

– Пока стреляют только в городе. – Коко запыхалась. – Некоторые представители власти ранены. Полиция уверяет, что порядка нет, что на улицы выходить опасно, что там орудуют банды. Полная чушь. Они хотят объявить чрезвычайное положение, чтобы провести аресты без всякого суда. Им надо подавить восстание.

Вид у Кита был не на шутку встревоженный. Однако Шелли куда больше удивило другое: Коко только что произнесла несколько многосложных слов, причем каким-то чудом умудрилась употребить их в более-менее верном порядке.

– И поэтому вы меня должны спрятать.

– Мы никому ничего не должны! – возмутилась Шелли, вскакивая с кровати. – Разве что произвести гражданский арест.

– Точно, – поддакнул Кит. – За то, что ты пыталась меня обломать.

Коко лишь пожала плечами:

– Революция куда важнее, чем ты. Нам нужны были деньги. Я бы продала билеты, и мы бы купили медикаменты и боеприпасы. Мои соратники арестованы. Спрячьте меня. Ведь вам тоже есть что прятать. Вот ее. – И Коко указала длинным накрашенным когтем на Матильду, которая, свернувшись клубочком, уже мирно посапывала под одеялом. – Я не расскажу про ребенка, если вы не расскажете про меня.