— Ты охуел?

— Не то слово. Я тебя отпущу, после того, как ты съешь пирог. Я буду повышать цену, каждую минуту.

— А в чем смысл? Я не собираюсь это есть.

— Ну, мы тебя здесь оставим на недельку, может две. Ты когда-нибудь проголодаешься, и тебе придется съесть дочь. А так, ты сделаешь это за деньги в ближайшее время. И вдобавок, сможешь уехать и остаться в живых. Но вот если я уйду, то ты обречешь себя на верную смерть в этой камере.

— Где же доктор Херельман? Ладно, я запущу симуляцию. — проговорила в слух Николь.

Палящее солнце. Тяжкий груз. Сильное чувство вины. Я больше так не могу. Я упал, и вместе со мной рухнулись на землю раненный кэп и Васян.

Это паническая атака? Почему так трудно дышать? Куда иду, и что я вообще делаю? Может быть тот чел был прав? Зачем мне помогать кучке нулей и единиц.

Их всегда можно воскресить, их можно вернуть в сюжет, их можно… да что угодно с ними делать.

Зачем я вообще стараюсь? Это все бред. ХА! Возомнил себя героем. Будто смогу остановить гражданскую войну, победить всех и каждого, сохранить друзей.

Я сохраняю лишь нули и единицы, тупые строчки кода, которые пишут программеры наверху.

— Ден! Ты чего? — спросила меня персонажиха. — Надо, как можно скорее доставить его ко входу в усадьбу.

— Да зачем стараться? Ара можно всегда воскресить! У меня же получилось это с Патриком. Так и проблем меньше.

— Чо ты мелешь! Мы для тебя что, всего лишь тупые солдаты, выполняющие приказы великолепного рыцаря-хуицаря?!

— Мастер, позвольте мне…

— А ты вообще можешь идти на все четыре стороны! Ты же вроде как Оклава любишь, ну так и вали к нему. Зачем тебя я?

— Вы освободили меня…

— Могу и снова запечатать.

— Не надо, мастер! Я прошу вас!

— Тогда заткнись, и молчи.

Василиса поднялась, возвысилась надо мной. У нее рожа выражала такое же отвращение, когда я попросил одну девчонку со мной погулять. Прям один в один.

— Ты не достоин наследника лорда! Я его забираю! — она резким движением отшвырнула меня на несколько метров.

Погоди, она что, все время принимает зелье силы? Я поднялся, отряхнулся, и почувствовал под своим подбородком заточенный край меча.

— Это ты можешь валить на все четыре стороны! Сдался в самый важный момент! Твой друг ждет от тебя помощи!

— Какой он мне друг? Это всего лишь кучка байтов, которые пытаются меня сделать героем в этом тупом мирке. Мне это надоело!

— Ты? Герой? Да даже выеденного яйца не стоишь! Стоишь тут, раздаешь приказы. Я тоже так могу! Я по всем параметрам тебя лучше!

— Ну и геройствуй, умирай, теряй тут всех, а я пойду наслажусь жизнью, знаешь ли.

Васян не стал на меня нападать. Она не решилась, как всегда. Ее пыл угасает, когда начинается настоящая битва, а не побоище с крестьянами.

Она показушница, да как и все бабы. Ищут, куда бы пристроится. Черт! Как же она меня задела!

Рыжуля потопала в направлении усадьбы, а я собрался идти назад, но понял, что там только выжженная земля, и ничего нет.

А я теперь свободен, я могу делать все, что захочу, пока придурки наверху меня не освободят.

В комнату зашел доктор.

— Привет, дорогая! — обратился он к помощнице. — Вижу у тебя получается выполнять наш план!

— Естественно. Валерьян Агнессович. Все идет так, как мы и планировали.

— Да… Как насчет всех тут присутствующих?

— Они нейтрализованы. Вы опять забрали головы пациентов?

— Ну, мне они нужны, и это не твое дело. Продолжай. Сделай так, чтобы никто из этих всех тупых организаций не получил Шестова!

— Так точно!

Я дошел до деревушки, точнее до небольшого хуторка. Убил там обитателей. Напился их лучшим вином, и подумал: «А что, если мне забабахать девок?».

Круто ведь. Это мой персональный мирок. Я больше не играю в игры докторов. Теперь это моя игра, и я буду играть в нее по своим правилам!

Давай попробуем:

— Система! Создать самых красивых актрис.

Я провел с ними две ночи. Увлекся настолько, насколько это вообще было можно. Создавал крутейшую выпивку, создавал сисятых девок. Все, что приходило в голову.

Но они мне наскучили. И я их убил. Самыми изощренными способами. Создал всех своих знакомых, которые отняли у меня что-нибудь. Того парня, который в школе сидел целый год передо мной, целуясь. Убивал я его долго, мучал и тд. Отвел душу, так сказать.

Это, пожалуй, единственные два дня в моей жизни, которые были действительно такими, какими бы я хотел их прожить в настоящей жизни.

Не подумайте, что я бы смог там, в реале, убивать. Нет! Я только здесь это делаю. Все-таки в настоящем можно словить последствия, а здесь их нет!

Меня разбудили утром. Кто еще мать его здесь остался?

— Господин, господин. Вы бы не могли мне помочь?

— А?

— Можно попросить у вас помощи? Моего отца увели в усадьбу, его схватили и держат в плену. — спрашивала девочка лет двенадцати.

— Ты блять, что, вообще страх потеряла? — спросил я ее, и сжег ей нахер.

Я не буду героем. Больше нет. Хаха, попытка не удалась! Вы, тупые докторишки больше не сможете меня втянуть в терапию! Я показал небу третий палец.

Очухался. Сел за стол:

— Система. Скотч, пятидесятилетней выдержки. — ничего. — Я сказал. Система! Скотч пятидесятилетней выдержки.

Но ничего не происходило.

— Вот блин! У меня пропала способность создавать вещи в своей голове? — я разбил окно столом. — Надо было заранее запасов наделать!

В лабораторию зашел Шишкин, нынешний директор компании ВЭЛ. И увидел он за столом застреленную помощницу. Николь мертва, а ее кровь залила клавиатуру.

— Вот черт! Надо звонить Юре!

Он стал набирать номер, но после нескольких минут неудачных звонков, Шишкин решил набрать Сечина:

— Никит, привет! Ты все еще заместитель? По особым делам?

— Что надо? — отвечали ему.

— Надо сокрыть кое-что в лабе. Приходи. Ты ведь щас в филиале?