Губы Монгола медленно растянулись в улыбке. Схватив её за плечи, впечатал в свою грудь и, уткнувшись в пахнущую цветочным шампунем макушку, выдохнул.

— Я для тебя всё сделаю, моя волчица.

Год спустя:

— Привет. А ты чего здесь? — Монгол растерянно уставился на меня, даже рот открыл от изумления. — А это чё? — кивнул на столик, который я расположила прямо на полу, между медвежьими шкурами. Рядом, в камине потрескивают дрова. Да, я нашла в замке Императора комнату с камином. Пришлось, правда, выселить отсюда пауков и выкинуть разный хлам, накопленный годами, но с помощью Фатимы и двух мордоворотов из охраны я со всем справилась.

— Это не «чё», это ужин. Садись уже.

Ну ладно. Не совсем ужин… Он с уклоном в романтику. Ну там, лепестки роз, свечи. Всё банальненько, но очень красиво.

Архан послушно сел на шкуру, взял бутылку вина и наполнил бокалы.

— Ты же понимаешь, как глупо всё это выглядит? Мы и романтика? Серьёзно?

Обидно вообще-то.

Поджав губы, взяла свой бокал.

— Сволочь ты, Монгол. Я старалась, между прочим.

Он усмехнулся, одной рукой отодвинул столик, а второй схватил меня и дёрнул на себя.

— Меня зовут Архан, маленькая ты засранка, — прошептал в губы и коснулся их своими.

Я увернулась, вызвав у него животный рык и прежде, чем он попёр напролом, как танк, выставила вперёд руку.

— Подожди. Сначала ужин.

Архан не удержался от ехидного смешка и я усмехнулась, подавая ему шампанское. Недовольно сверкнул на меня своими карими глазами.

— Я по-твоему, газировку эту пить буду?

— Будешь, — кивнула на полном серьёзе и поднесла свой бокал.

С тяжким вздохом он открыл бутылку и разлил по бокалам искрящийся напиток.

— Ну за тебя, что ли, — чокнулся с моим бокалом и залпом осушил свой. Поморщился, будто выпил полбутылки уксуса.

На сей раз усмехнулась я.

— Ты дикарь, Ар.

Монгол поднял на меня взгляд и где-то там, на глубине его глаз, я увидела то, чему не знаю названия… Но оно появляется всё чаще. Особенно, когда я называю его по имени.

— Так я вроде этого и не скрывал, — наигранно равнодушно пожал плечами и набросился на мои губы, повалив меня на пол. — Хочу тебя, пиздец как, — стащил с плеч халат. — Каждый день хочу, — обжигая мою кожу своим горячим дыханием, исследовал шею, опустился ниже, разрывая сорочку, как лист бумаги. — Каждую минуту, — чуть сжал зубами сосок и, сорвав с моих губ стон, лизнул мгновенно напрягшийся бугорок языком. — Каждую секунду. У меня стояк на тебя двадцать четыре часа в сутки. Бля… Как мало тебя, волчонок, — рванув мои трусики, отбросил их в сторону, а я зашипела от боли.

Иногда он пугает меня. Нет, к его бешеному темпераменту я уже привыкла, насколько можно, конечно, к этому привыкнуть. Мы даже научились слышать друг друга, что раньше казалось абсолютно невозможным. Я боюсь его одержимости. Она больная, разрушительная, жуткая. От его взгляда кружится голова и тело покрывается мурашками, но с каждым днём мне это нравится всё больше. И теперь уже начинаю опасаться себя. Своих непонятных чувств.

Всё изменилось. Слишком кардинально. Я упустила тот момент, когда ненависть переросла в нечто иное. Может это, конечно, и не любовь ещё, но совершенно точно уже не равнодушие. Мы как наркоманы. Испытывая ломку, тянемся за дозой и не можем насытиться. Слишком много душевных ран. Слишком много разочарований в прошлом. Наверное, именно это и стало спусковым механизмом. Мы пытаемся излечить друг друга. И что самое интересное, у нас получается.

Монгол накрывает моё тело своим, обрушивается с поцелуями и хрипло рычит на ушко:

— Давай без презерватива сегодня? — да-да, я научила его предохраняться. И это уже огромный сдвиг. Не так-то просто, знаете ли, заставить дикаря надеть «проклятую резинку, в которой как в скафандре».

— Пока нет. Ты же обещал на меня не давить, — отпихиваю его от себя и Архан сдаётся.

— Ладно, понял, — недовольно сопя, отрывается от меня тянется в карман за презервативом.

Разрывает зубами фольгу и, приспустив штаны, быстро раскатывает презерватив по стволу.

— Подожди, не торопись, — мягко отстраняю его, упираясь ладонью в стальную грудь. — У нас же романтический вечер, забыл?

Монгол саркастично выгибает бровь, явно сдерживаясь от какой-нибудь пошлой шуточки, а я пользуюсь моментом и, схватившись за его штаны, тяну их вниз.

Архан помогает мне с одеждой и даже сам стаскивает с себя майку. Поглаживая его татуированные, смуглые руки, привлекаю к себе и Монгол шумно сглатывает, склоняется к моей шее. Еле ощутимое прикосновение его языка заставляет задрожать и между ног становится горячо и влажно.

Он сдвигается всем корпусом вниз, горячее дыхание касается моего живота и по телу проходит разряд тока. Сердце стучит всё быстрее, а его язык касается меня там. И это дико. Потому что он Монгол. Потому что не привыкла я к таким ласкам и до сих они кажутся мне какими-то нереальными.

— Тихо, волчонок. Тихо. Всё хорошо, — шепчет, успокаивающе поглаживая мой живот, а большой палец ложится на клитор. Слегка надавливает, ласкает круговыми движениями.

Запрокинув голову, кусаю губы, пытаясь сдержать крик, но когда между моих складочек снова проходится его влажный язык, не могу удержаться и всё-таки вскрикиваю.

— Ар… Пожалуйста.

Он приподнимается и теперь его язык заменяет палец, что входит в меня резко, даже немного грубо.

— Что «пожалуйста»? Скажи! — требовательно смотрит мне в глаза, не прекращая движений пальцев.

— Трахни уже меня, идиот! — рычу, впиваясь в его плечи ногтями и притягивая к себе.

— Ты, наверное, сильно хочешь, да? — скалится в издевательской ухмылке и добавляет второй палец. Но мне этого мало. Хочу ощутить его в себе. Всего. Твёрдого, горячего.

— Ар, прошу… — рычу, уже сама насаживаюсь на его пальцы, но всё не то. Внизу живота тянет, тело требует его, дрожит. Выгляжу, наверное, как озабоченная нимфоманка, но сил уже не осталось. Я готова кончить даже от пальцев, но Монгол будто чувствует это и резко оставляет меня.

От разочарования, злюсь, царапаю его предплечье так сильно, что выступает кровь, а Ар продолжает потешаться и стаскивает с себя презерватив.

— Либо без него, либо идём спать, — ставит мне ультиматум и я рычу от ярости, обхватываю его ногами, не давая отстраниться.

— Я согласна!

Одним точным движением Архан заполняет меня собой и, не дав привыкнуть, начинает толкаться, как озверелый.

А я уже не здесь. Я полностью растворяюсь в сумасшедших ощущениях и понимаю, что хочу этого. Хочу не только испытать оргазм, но и почувствовать, как он кончает в меня.