Наконец входная дверь с шумом распахнулась.

Арма выбежала в коридор.

– Ах, Арма, дорогая, – воскликнул Макер, даже не удивившись, что домработница встречает его в такой поздний час, – слава богу, вы еще тут!

– Что стряслось, мисье?

– Анастасия… Ужасная трагедия!

Арма испуганно выпучила глаза. Может, медем, испугавшись разоблачения, совершила какую‐то глупость? Неужели покончила с собой?

Но тут, чуть прихрамывая, появилась Анастасия собственной персоной. Ее вели под руки Жан-Бенедикт и его жена Шарлотта. За ним следом шел еще кто‐то, но Арма не обратила на него внимания, распереживавшись, что случилась беда.

– Анастасию сбила машина, – сказал ей Макер и повел всех в гостиную. – И представьте себе, за рулем оказался Жан-Бен!

– К счастью, не так страшен черт, как его малюют, – добавила Шарлотта Хансен, которая пользовалась любым предлогом, чтобы вставить какую‐нибудь поговорку.

Муж позвонил ей, когда она выходила после концерта из “Виктория-холла”, и она тут же поехала к нему в больницу. Жан-Бенедикт, похоже, еще не оправился от потрясения. Бледный как смерть, он повторял как заведенный легенду, которую сочинил для жены:

– …Сидел дома… отвратно себя чувствовал… сейчас же грипп гуляет… ну вот… потом полегчало… решил поехать в отель, чтобы поспеть к дижестиву… пообщаться, то-сё… всегда полезно… нужные люди… потом подумал: нет, неохота… повернул назад… забыл включить фары… какой идиот… нет, в самом деле…

А ведь операция “Перевербовка” начиналась довольно успешно. Вернувшись из банка, Жан-Бенедикт пожаловался жене, что его лихорадит. Отправляясь примерно без четверти семь ужинать с сестрой, Шарлотта видела, что он лежит в постели. Стоило ей выйти, как Жан-Бенедикт вылез из‐под одеяла. У него было в запасе несколько часов: концерт заканчивается в четверть одиннадцатого, и девушки наверняка зайдут выпить вербены в “Ремор”. Шарлотта будет дома не раньше одиннадцати и, застав спящего мужа, убедится, что он так и не вставал. Она в жизни не узнает, что произошло той ночью. Жан-Бенедикт полагал, что это самое надежное алиби. Потому что, если, не дай бог, “Перевербовка” провалится и его будет допрашивать полиция, он поклянется, что весь вечер провел в кровати. Жена это подтвердит. Для пущей убедительности он предусмотрительно оставил телефон дома. Он читал где‐то, что полиция может отследить перемещение мобильника по сотовым вышкам оператора.

Около восьми вечера Жан-Бенедикт припарковался на набережной Де Берг, как и планировалось. Он нашел идеальное место для засады, да и природа выступила на его стороне – ночь была безлунной, и над водами Роны поднимался густой туман. В десяти метрах ничего не было видно. Тут никто не запишет его номерной знак, который он к тому же залепил мокрым снегом.

Наконец, ближе к десяти часам, он различил силуэты двух мужчин, гуляющих по набережной. Он не мог толком их рассмотреть, но узнал Макера, а его спутник с тростью в руке мог быть только Тарноголом. Он почувствовал прилив адреналина – настало время действовать. Жан-Бенедикт включил зажигание, внимательно наблюдая за фигурами в тусклой дымке. Решив, что пора, он сорвался с места с выключенными фарами.

Но тут перед ним возникла Анастасия, он заметил ее слишком поздно и сбил.

– Ты тут ни при чем, Жан-Бен, – успокаивала его Анастасия, которую усадили на диван в гостиной. – Я пыталась догнать Макера и Льва на набережной и перешла дорогу, не глядя по сторонам. Поделом мне. Сама виновата.

Анастасия через силу улыбнулась, чтобы разрядить атмосферу, в надежде, что они не станут вдаваться в детали. Когда Лев захотел поговорить с Макером, ей стало не по себе. Она забеспокоилась еще за ужином, когда Лев отвел его в сторону. Не дай бог, расскажет об их романе.

Когда Лев и Макер вышли из отеля, она поспешила за ними, но, выбежав, не увидела их. Кто‐то из парковщиков показал ей, в какую сторону они двинулись. Анастасия медленно шла по набережной, как вдруг ей показалось, что на другой стороне, чуть поодаль, мелькнули в тумане два силуэта. Она бросилась к ним, но в эту минуту припаркованная рядом машина рванула вперед, не зажигая фар, и сбила ее.

– В любом случае, – сказал Макер, – мы чудом избежали трагедии!

– Давай не будем делать из мухи слона! – осадила его Анастасия.

– И все же, – оскорбился он, – это могло плохо кончиться!

Макер повысил голос от радости, что благодаря этому происшествию он наберет очки, не сумев блеснуть перед коллегами за ужином. Вот теперь он в центре внимания. Жаль, Тарногол его не видит.

Анастасия самостоятельно встала на ноги, убеждая их, что она в порядке и не надо вызывать скорую. Но Макер видел, что не так уж она и в порядке – от удара у нее распухла нога. Всей компанией они вернулись погреться в отель, уложили Анастасию на диван в салоне Дюфур, подсунув ей под ногу горку подушек, и Макер позвонил в больницу. Он говорил по телефону громко, с подчеркнуто озабоченным выражением лица, пока вокруг них нервно суетились сотрудники отеля. Как раз в этот момент начали разъезжаться первые гости, и у входа в салон собралась вскоре небольшая толпа. “Что тут стряслось?” – спрашивали проходящие мимо банкиры, и служащие, изображая глубокое потрясение, охотно делились новостями: “Несчастный случай, почти перед самым отелем… слава богу, все обошлось… в следующий раз кто‐нибудь погибнет, набережные так плохо освещены”.

Макер, вспомнив эту сцену, приободрился при мысли, что сгрудившиеся в дверях звезды финансового мира видели, как быстро он взял ситуацию в свои руки, и убедились в его авторитете. Он позвонил своему близкому другу, директору университетских клиник Женевы, и потребовал, чтобы их немедленно проконсультировал самый главный профессор! И не важно, что уже поздний вечер. Требуется неотложная помощь, чтоб вы понимали. “Вытащите мне профессора из постели, если понадобится!” – кричал он в телефон. Директор немедленно предупредил своих шестерок. Наверное, поставил всех на уши – когда начальник отдает приказы, у них поджилки трясутся! К ним едут сами Эвезнеры, тут нужен индивидуальный подход! Когда они прибыли в больницу, их уже ждали и встретили по высшему разряду. Они ж лучшие люди города, черт побери! Не торчать же им часами в приемной среди калек, еще не хватало! И прямиком на осмотр, к самым крутым врачам! Извольте также провести дополнительные обследования, а то мало ли что. Не на таких напали!

– Арма, – приказал Макер командирским тоном, – достаньте лед – положите его мадам на колено, а всем остальным в стаканы, мы будем пить уиски.

– Ах да, – подхватила Шарлотта, – лучше что‐нибудь покрепче! А то с вами не соскучишься!

Макер слюняво поцеловал жену в лоб. Арма рысью прискакала из кухни с кубиками льда. Прикладывая к колену медем пакет со льдом, она не осмелилась поднять на нее глаза. Потом, как и велел мисье, она подала всем уиски. И только теперь, подойдя к третьему гостю, она внезапно его узнала. Это был человек из статьи. Лев Левович!