– Есть один мир, далёкий и странный. Х-890y. Там живут примитивные существа, называющие себя «человек разумный», это забавно. – Я грустно улыбнулась. Про эту реальность мне рассказал Аксель, когда мы только начинали встречаться. – Типичный мир существ, уверенных, что они – вершина эволюции. И всё же… что-то в них есть.

– Надежда. – Мекаб устроился на дно своей колыбели и запустил «НОМАД» над своей головой. Через минуту его сознание покинуло раздираемый враждой Алиот. Я осталась последним неспящим амбассадором на этой планете.

– Нет, не надежда. – Я покачала головой, словно возражая самой себе. – Способность верить в чудеса.

Джати неслись на врага с воинственным кличем. Их ноги взметали вверх столпы красной пыли, разрисованные лица выглядели устрашающе, луки и стрелы были наготове, равно как и автоматы, которых, к сожалению, было не так уж и много. Сложно было устоять, не дрогнув, перед лицом этой атаки, но только не варнам.

Эти воинственные лягушки в броне и экзоскелетах стояли, словно истуканы. Они прекрасно знали, что атака джати – вопль отчаяния, отвлекающий маневр, рассчитанный на то, чтобы их собратья смогли сберечь технологию астрального движения, известную как «НОМАД». При желании варны могли уничтожить армию Акрукса одним лишь выстрелом из нейтронной бомбы, но они медлили. Медлили, потому что генерал Ларс приказал подпустить джати поближе.

– Аксель, – произнёс Акрукс по рации. – Они что-то замышляют.

– Согласен с тобой, Владыка, – отозвался тот с дальнего фланга. – Работаем по схеме «Пыльная буря».

Спустя пару секунд из песка, точнее, из подземной сети туннелей, восстало ещё пять десятков джати. Обойдя варнийскую армию с флангов, они принялись замыкать её в кольцо. Но и это не смогло пошатнуть уверенность Ларса.

– Огонь на поражение! – с ленцой произнёс он из своего защищённого со всех сторон мобильного штаба.

Джати падали словно подкошенные, но ни один варнийский солдат не шелохнулся, чтобы прикончить их. Напротив, они расступались, позволяя раненым джати влетать в свой тыл.

– Что они делают?! – в изумлении произнёс Аксель. Его летающий дрон показывал картину с высоты птичьего полёта, и капитан мог видеть расстановку сил противника. И то, что с его людьми творится что-то неладное.

Попав в тыл к варнам, джати словно теряли волю к жизни. Они падали на колени и, забыв про свои раны, ползли по песку на четвереньках. Джати. Этот гордый народ, который было не сломить даже самыми страшными пытками.

Несколько секунд потребовалось Акселю, чтобы всё осознать.

– Отступаем! Назад, все назад! – передавал он оставшимся в живых солдатам. – В туннели, живо!

– Какого чёрта, Аксель?! – заорал Акрукс. – Мы почти прорвали их оборону!

– Нет, Владыка, это ошибка! – Аксель знал, что времени объяснять сейчас попросту нет. – Взгляни, они словно в бреду! Варны заманили нас в ловушку!

В этот момент один из лучников джати вывел из строя экзоскелет варнийского офицера. Грузный робот пошатнулся, а в следующую минуту рухнул на землю, насмерть придавив своего пилота-варна. Джати ознаменовали эту маленькую победу ликованием, но их радость была недолгой. Под весом экзоскелета земля просела на многие метры вниз, туда, где простирался мёртвый город древней цивилизации. Воронка продолжала расти, поглощая всех: варнов, джати, песок, оружие – всё, что было поблизости.

Аксель понял, что ему не выбраться. Солнце и небо над его головой пожирал зыбучий песок, а он сам уходил всё глубже и глубже, вращаясь в этом чудовищном водовороте боевой техники и всё ещё живых тел.

Его разбудил чей-то кашель. Это был Акрукс. Он лежал на каменной плите, а его ноги были раздавлены другой такой же плитой.

– Владыка! – Аксель попытался подняться, но тело больше не подчинялось ему.

– Я больше не Владыка, капитан. – Акрукс закашлялся, и из его рта полилась тёмная кровь. – Я передал полномочия Наяде. Теперь она за меня. Ведёт амбассадоров за собой… прямо сейчас.

Аксель вспомнил о Наяде, и его сердце забилось сильнее. В ночь перед битвой он приходил к ней попрощаться. Разумеется, он знал, что они погибнут в этой битве. Но только не так.

– Прими тританиум, Аксель, – сказал Акрукс. – Они близко.

Тританиум был сильнодействующим ядом, предназначавшимся для тех, кого взяли в плен.

– Нет. – Аксель оскалился и покачал головой. – Я продам свою жизнь подороже.

– Капитан, ты сам всё видел. – С каждой минутой говорить бывшему Владыке становилось всё труднее – кровь заполняла лёгкие. – Варны придумали, как порабощать наш мозг.

Всё было именно так. Аксель понимал, что не имеет права позволить варнам заполучить информацию, хранящуюся в его сознании. Но, к несчастью, он не мог пошевелиться. Скосив глаза, он увидел, что его тело лежит в неестественном состоянии. Какая жестокая ирония судьбы: вместо того, чтобы погибнуть, упав с высоты, он оказался парализованным, не способным дотянуться до яда, лежащего во внутреннем кармане его куртки.

В темноте пещеры послышалось тяжёлое дыхание: это были гуны. Низшая каста варнийского мира. Они пришли, чтобы найти выживших и передать в руки своих хозяев.

Может, получится прикинуться мёртвыми?

Акрукс закашлялся, и план Акселя рухнул.

– Проваливайте, вонючие мерзкие твари! – выкрикнул бывший Владыка, и из его рта вылетел целый фонтан крови. Гуны попробовали вытащить Акрукса из-под завала, но плита оказалась слишком тяжёлой. Посовещавшись ещё минуту на своём языке, они, к величайшему ужасу Акселя, открутили несчастному голову.

«Я следующий, – подумал он, ощущая, как липкий страх заполняет его целиком. – Нельзя, нельзя бояться как последняя крыса!»

Гуны склонились над Акселем. В их маленьких красных глазах читалось лишь одно: «Надо. Выполнить. Приказ». Гунам не заговорить зубы, их бессмысленно просить о пощаде. Аксель понимал, что сейчас он умрёт и смерть его уж точно будет страшнее, чем от тританиума.

Цепкие лапы вцепились в голову Акселя и принялись тянуть.

«Наяда…» – капитан попытался воскресить в голове образ своей любимой.

Хрусть-хрусть.

«Нет, я не буду кричать, не буду!» Аксель сжал зубы, отдаваясь во власть ослепительной боли.

Через несколько секунд всё было кончено. Продолжая тяжело пыхтеть, гуны удалились, неся добычу в больших мешках.

Я открыла глаза. В который раз. За сутки я побывала в десятках миров, и теперь не могла с точностью сказать, где моё настоящее тело. Это было одним из побочных эффектов «НОМАДа»: стирание границ личности.

В пещере никого не было. Амбассадоры вернулись, и мне предстояло много работы. Лечить раненых, воодушевлять людей, встречать уцелевших. Я вспомнила об Акселе и своём отце, и моё сердце заныло. Нет, стоп, сперва нужно выяснить, что стало с джати за последние сутки.