от очередной попытки отторжения Канады от британской империи, сумели разрешить в свою пользу восстания в Канаде.

Британцы преуспели во всём этом, но какой ценой? Ценой всего, как говорится, ибо британцы все последующие года, вплоть до текущего момента времени, а именно до 1791 года, вынуждены были не развиваться, а восстанавливаться до прежних позиций.

Французы, португальцы и особенно испанцы, в то же самое время, времени вовсе не теряли. Позиции Великобритании в Европе в 1791 году были значительно слабее, чем позиции Великобритании до вступления Франции, Испании и Португалии в конфликт Великобритании с её колониями в 1778 году. Весьма печальное, по мнению самих британцев, положение.

Тем не менее, факт остаётся фактом — Великобритания не имела возможности произвести ревизию заключённого между Людовиком XVII и Фердинандом VII соглашения.

В общем-то, только поэтому он это соглашение и заключил — он знал, что следующие несколько лет уж точно не будет никакой ревизии навязанного им договора…

Глава 19. Контрреволюционная реакция

И, продолжая тему о форсировании военных действий, отметим, что французский флот попытался воспротивиться энергичному захвату колониальных владений Франции в Вест-Индии.

К сожалению, революция фактически разложила французский флот, и последний оказался не в состоянии эффективно воспротивиться испанскому флоту, значительно улучшившемуся по всем показателям.

Именно поэтому испанцы без значительных затруднений смогли захватить все французские владения в Америке. Французская колониальная оборона оказалась просто не готовой к подобному повороту событий.

Ну, а с захватом колоний Франции в Америке её колониальная империя, по факту, просто рухнула. Как бы печально, для самих французов, это ни звучало.

Собственно, с этого война между Францией и Испанией и началась. И, разумеется, боевые действия не ограничились одним лишь захватом французских колоний в Америке.

Испанцы высадились в Корсике, которую захватили не без труда, конечно, но и без особых потерь. Испанское наступление через Пиренеи, в свою очередь, оказалось также очень успешным.

Революционная армия Франции оказалась банально не готова к сопротивлению значительно усилившейся Испании, и она утратила многие свои позиции.

Всего испанские силы были представлены на этом направлении тремя армиями. Первая находилась на границе Гипускоа и Наварры под руководством генерала Вентуры Каро. Вторая находилась в Арагоне под руководством принца Кастельфранко. Наконец, третья армия, самая многочисленная из всех, находилась в Каталонии под руководством генерала Антонио Рикардоса.

Первая армия, численностью 23 тысячи человек, без особого сопротивления перешла границу и стала продвигаться вглубь Франции, в сторону Байонны.

Вторая армия, численностью 19 тысяч человек, также перешла границу без особого сопротивления и стала продвигаться вглубь Франции, в сторону Тарба.

Третья армия, размером в 43 тысячи человек, напротив, встретила отчаянное сопротивление на границе, и вынуждена была вступить в кровавые бои за французский Руссильон, медленно продвигаясь в сторону Перпиньяна.

Впрочем, под руководством Антонио Рикардоса испанцы, более чем двукратно превосходившие французов в числе (43 тысячи у испанцев против 21 тысячи у французов), всё же принудили последних к поражению, несмотря на их отчаянное сопротивление.

Всего на границе с Пиренеями наступало 85 тысяч человек. Французы на границе имели лишь 40 тысяч человек. Испанцы были лучше снабжены и обучены, а офицерский корпус испанской армии не уступал офицерскому корпусу французской армии накануне революции.

Как вы понимаете, при более чем двукратном преимуществе в численности более подготовленная армия, а ею в данном случае была испанская армия, просто обречена на успех.

Собственно, наступление, начавшееся уже 23 июня 1791 года, уже к концу июля продемонстрировало ошеломительный успех, преодолев Пиренеи и захватив значительные французские территории.

Разумеется, проблемы начались тут же. Испанские солдаты вели себя по отношению к местному населению очень некрасиво. Если же без прикрас, то они местное население грабили, насиловали и убивали.

Даже несмотря на крайне жёсткий запрет — солдата, пойманного за насилием по отношению к гражданскому населению на оккупированных территорий, ждала только смерть на столбе, они продолжали вести себя подобным образом.

И, вообще, по идее, должна была начаться партизанская война. Но не началась. Потому что был один фактор. Этот фактор — это Людовик XVII. Многие регионы, особенно на сельском юге, особой лояльностью к республике не отличались. Их устраивала и монархия. Преимущественно конституционная, но всё же монархия.

И многие жители этих регионов искренне верили, что короля убили сторонники республики в своей попытке свергнуть монархию. Многие даже верили, что короля пытались убить в Париже, и именно поэтому он попытался сбежать с семьёй.

Ну, а дальше уже разные варианты того, что дальше произошло. Варианты были самые разные — от смерти в пути от ножевого ранения, полученного ещё в Париже, до повторного нападения во время бегства, в ходе которого короля и убили.

Во всяком случае, короля многие видели не предателем нации, коим он, в общем-то, и был, а мучеником, павшим жертвой «жестоких» республиканцев. Тем более, что определённая часть прессы, подконтрольная Артёму, очень активно пыталась убедить в этом население Франции.

Как следствие, за пределами Парижа особой поддержкой новое, республиканское правительство не пользовалось. В том числе и потому, что именно оно объявило о массовой мобилизации, о регуляции цен на продукты питания и так далее.

Ну и, как следствие, жирондисты стремительно теряли в популярности, особенно в Париже, где продовольственная ситуация быстро становилась всё более тяжёлой после начала военных приготовлений.

Жирондисты имели относительно сильные позиции в регионах из-за своей политики федерализации, это правда, но проблема была в том, что имели они подобные позиции не во всех регионах.

Многие регионы были недовольны. Например, была недовольна Вандея. Вандея восстала после начала массовой мобилизации, подстёгнутая сильными позициями роялистов и началом интервенции в пользу Людовика XVII.

Многие другие регионы, где и после революции продолжили править отдельные влиятельные семейства, существовавшие и процветавшие ещё при королевском режиме, также восстали под флагом роялистов.

Таким образом, примерно 1/3 французских департаментов, разбросанных по всей Франции, восстала под роялистским стягом. Ситуацию для жирондистов усугубляло ещё и то, что Мария-Антуанетта, являвшаяся регентом при малолетнем Людовике XVII, находясь под давлением Артёма, дала письменную клятву французскому народу, что не станет от имени Людовика XVII посягать на Конституцию 1789 года.

Да, это поубавило популярности малолетнего короля у крайних правых, а также прочих радикальных реакционеров, но позволило роялистам заручиться поддержкой представителей более умеренных политических течений.

Это, в свою очередь, лишило республиканцев возможности организовать эффективное партизанское движение против интервентов в лице испанских и португальских сил.

Да и, в принципе, против кого бы то ни было ещё, потому что уже через месяц, в августе, в войну