– Не смей! – я увидел, как Алекс собрался аккуратно ткнуть Полину мечом прямо в спину, и остановил его.

Пока хватило одного слова, и, похоже, тот факт, что он не посмел меня ослушаться, взбесил мечника больше всего. Кстати, вот его, помощника Аластора, того, кто меня уже предавал, я, в принципе, понимаю… В отличие от остальных членов нашего отряда, что пошли за Каном.

Вроде бы меня бросали и раньше – но тогда я был никем. И вот я, герой нашего мира, вытаскиваю людей из смертельной ловушки, они понимают, что я очень силен – и все равно плетут заговоры. Дело в том, что они считают меня мягким, как в тех считанных мною мыслях, и верят, что я их в случае неудачи пощажу? Или же все проще? И им банально претит мой подход, при котором надо не просто ждать, что все случится само собой, а выкладываться и биться за будущее каждый день и каждый час? Наверно, это тяжело – но неужели настолько?

– Кот, – паузу, во время которой каждый пытался понять планы остальных, а заодно продумать и свои дальнейшие действия, первым нарушил Алекс, подняв вверх свой меч. – А ты помнишь, кому принадлежал этот клинок?

– Карику, – я деланно спокойно пожал плечами.

– Он его создал! А использовал его бог обмана! Я сделал твоего учителя, заполучив это оружие! Сделаю и тебя!

Кажется, ему все же удалось меня задеть – я ведь уже обращал внимание, что с этим мечом связано что-то странное. И вот после слов Алекса я действительно вспомнил, что раньше видел его у Бо.

– Бей! – Кан попытался воспользоваться этой заминкой и активировал глаз пробоя, прикрывая себя и тех, кто за ним пошел, одновременно приказывая расправиться с оставшимися верными мне членами отряда.

Вот только и я не просто так стоял все это время.

Можно было не терять время и сразу атаковать Кана, но я из принципа не собирался позволять предателям ранить никого из тех, кто остался со мной. И облако силы, рванувшее от меня во все стороны, подходило для этого как ничто другое. Оно заблокировало атаки всех ренегатов, оно же придержало тварей Хаоса, давая моим союзникам время снова сомкнуть строй и отступить в нашу пещеру…

А я попытался добраться до Кхе-Кана. Да, он сказал, что защитное поле глаза его прикроет – но не от всего же! Не может то, что специализируется на транспортной функции, быть равно хорошо еще и в защите.

Выставив руку с наручем князя вперед, я попробовал пробиться сквозь щит Кана, используя все подходящие для этого способности, и выхватить у него глаз пробоя. В целом у меня получилось – пленка защиты смогла удержать меня буквально на секунду, потом я оказался внутри. Но и это было уже слишком поздно! Не знаю, зачем Кан хотел увести с собой часть отряда, однако в итоге за ним успели уйти только Алекс с Ивановым и всё.

Потом портал закрылся, и не сумевшие сбежать предатели, удивленно хлопая глазами, остались рядом со мной. Обидно, что это все, что мне удалось отбить! Если бы я поторопился с расследованием, то смог бы разобраться во всем заранее, а так – посчитал себя слишком сильным, и вот результат. Да, я подстраховался – использовал паузу перед развязкой, чтобы повесить голема-следилку на Алекса, да и верных людей прикрыл, это тоже неплохо – но все равно с моими возможностями можно было добиться большего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Используя оставшееся время пелены князя, я вырвал розданные ранее винтовки из рук тех, кто перешел на сторону Кана.

– Отходим в туннель! – скомандовал я своим.

Да, сейчас мы здесь застряли, но от монстров можно будет отгородиться завалом, а насчет бегства – может быть, получится починить тот сломанный глаз, что я нашел в городе. Новый-то мне точно не собрать, а вот найти еще духовные ядра – это уже не так сложно.

– Кот, а что с нами?

Предатели тоже сбились в кружок, но отбиваться им приходилось только с помощью старых щитов и копий, которые я решил не забирать, оставив им шанс доказать свое право на жизнь.

– Вы сами по себе.

– Но мы же умрем!

Столько возмущения в этом крике – странные люди, а на что они рассчитывали, на какое отношение, когда продали меня медузоголовому чужаку? Даже интересно, что у них сейчас в мыслях творится.

Это же Кот, он своих не бросит!

Только бы поверил нам, только бы не бросил!

Не хочу умирать…

Но ведь Кан и Алекс говорили, что мы ничем не рискуем…

Почему он так на нас смотрит, словно мы уже умерли? Мы же свои!

Да уж, в мыслях у народа творится самая настоящая каша. И еще, похоже, они почему-то считают меня уж слишком добрым и справедливым. И когда это я успел обзавестись такой репутацией?

– Да, вы можете умереть! – я, наконец, заговорил. – А можете еще и побороться… Лично я пока не готов снова доверить ни одному из вас место в моем отряде. Но, если через три дня кто-то из вас окажется еще жив и сможет пробиться на поверхность к нашей оставленной базе, я приду к вам, и мы обсудим это еще раз.

Да, эти люди заслужили смерть, но я не из тех, кто будет разбрасываться даже такими союзниками. Тем более что если они поймут этот урок, если по-настоящему потрудятся, чтобы выжить и добраться до поверхности, то тогда это будут уже совершенно другие люди.

Все же мы гораздо больше ценим то, ради чего нам пришлось попахать, чем то, что досталось нам просто так.

– Но как мы доберемся туда? Нам же не выстоять! – новые крики.

Вот только сопли мне неинтересны.

– Ваше дело. Но лично я бы рекомендовал вам убраться отсюда подальше, пока мы еще не завалили проход и отвлекаем внимание от вас. Три минуты…

Я прикинул, сколько мы еще точно сможем продержаться, помогая другим и одновременно вселяя уверенность в себя, что мы не бежим, что мы просто отступаем, чтобы осознанно сделать следующий шаг. Учитывая, что потом нам какое-то время придется безвылазно сидеть в этом забаррикадированном проходе, правильный эмоциональный настрой будет очень важен.