– Парочка, – не без гордости ухмыльнулся Савва. – Правда, скорее всего, это значки, смысл которых сводится к «опасная зона» или «проход воспрещён», но лиха беда начало…

К сожалению, добраться без приключений до медицинского блока нам не удалось. Выпустивший ручки тачки Савва прыгнул в одну сторону, а его живой груз вместе со строительным инструментом кубарем улетел в другую. Но я ни капельки не возражал, несмотря на то что приземлился аккурат на больную ногу. И оба мы вытащили пистолеты. Всё потому, что стоило нам войти в обитель докторов и учёных-биологов, как раздался страшный шум падения чего-то хрупкого обо что-то твёрдое, журчание утекающий жидкости, металлический лязг и жуткий женский крик:

– Выплюнь Сашу, Ксеноморф!

– Красная тревога! – заорал археолог не своим голосом, прорываясь на общую частоту радиосвязи всех скафандров. – У нас проникновение враждебных организмов на борт!

Я судорожно похромал к выходу, нацелив ствол личного оружия на дверной проём. Как показывала практика, большинство биороботов инопланетян абсолютно наплевательски относятся к боли и полученным повреждениям. Без тяжёлого оружия или хотя бы пары-тройки автоматов пытаться останавливать одного из них просто бесполезно.

Но тут моё отступление и панические мысли прервал новый женский вопль. Судя по звучанию, издавала его всё та же дама, причём кричать она стала ещё пронзительнее и истошнее. Вот только сильно сбивал с толку смысл её слов.

– Паша, выплюнь Ксеноморфа! Отпусти! Слышишь меня?! Нет! Стой! Не смей его жевать!

– Чё? – совсем не интеллигентно переспросил непонятно у кого археолог, а после посмотрел на меня большими круглыми глазами, скрыть которые не могло даже забрало скафандра.

Впрочем, я тоже находился в лёгком шоке и пытался понять, какой же это у нас завёлся за Паша такой… который ксеноморфов хомячит… И надо ли его наличию в шаговой доступности радоваться или, наоборот, стоит ещё больше пугаться.

Савва заглянул в дверной проём, откуда доносились звуки возни и громкие женские чертыхания, да так и замер, игнорируя даже вопли тревожных диспетчеров, допытывающихся у него о причинах тревоги. Однако, поскольку он всё же остался жив, цел и невредим, я пересилил голос трусости в своей душе и осторожно приблизился к нему. Не убирая, впрочем, пальца со спускового крючка оружия. Я многое ожидал увидеть… но совершенно не то, что предстало перед моими глазами.

Внутри манежа из прозрачного пластика женщина боролась с некрупной мохнатой собакой, отчаянно не желающей выпускать из пасти жутко шипящего кота, сейчас больше всего похожего на меховой шарик и царапающего с равным успехом и схватившую его пастью шавку, и руки спасительницы, пренебрёгшей закрытой одеждой в пользу не слишком практичного белого халата с короткими рукавами. Суеты происходящему добавляли штук пять или шесть пушистых разноцветных меховых комочков, бегающих по вольеру и отчаянно пищащих. На крыс они не походили, скорее уж на морских свинок или слишком сильно разъевшихся хомяков.

– Плохой Паша! Плохой! – Женщина принялась демонстративно хлопать собаку по носу, больше выражая ей своё неудовольствие, чем причиняя боль.

Внешность возящейся со зверями особы, черноглазой, чернобровой и довольно невысокой, с каким-то азиатским разрезом глаз, была мне незнакома, а значит, принадлежала к числу пассажиров «Славянина». Колониальный корабль существенно увеличил присутствие наших сил на Циратре, привезя в своём нутре сразу полторы тысячи новых колонистов. Они, и только они занимали собой всё свободное пространство в трюмах летательного аппарата, уступающего «Гагарину» размерами раза в три-четыре, а ценой так и вовсе во все десять. Ну а оборудование и припасы доставлялись, как и раньше, капсулами. И даже то, что несколько штук из них упали вне заданного района или подпортили своё содержимое вследствие жесткой посадки, не изменило уже сложившегося порядка снабжения. В кои-то веки высшие чины российских властей признали не только на словах, но и на деле, что лучше жертвовать материальными резервами, чем людьми.

– Ты зачем это сделал? Зачем сюда полез, а?! Быстро отстал от Ксеноморфа, кому говорю!

Пёс виновато скулил, вжимался в пол загончика и пытался перевернуться на пузо. Однако кота из пасти не отпускал, крепко стиснув зубами мохнатый бок злобно шипящего мурлыки аж до крови. Метавшиеся туда-сюда морские свинки, временами пытавшиеся бесстрашно и безмозгло вскарабкаться то на женщину, то на борющихся зверей, лишь добавляли хаоса этой кутерьме. Буйство братьев наших меньших, которым надлежало пополнить виварий и послужить целям науки, скорее всего, объяснялось недавно перенесённым стрессом от перелёта. Конечно, саму дорогу с Земли до Циратры они могли и не заметить, поскольку уснули в одной лаборатории, а проснулись в другой… Но всё же резко изменившаяся сила тяжести и отходняк от использованных препаратов выбили бы из колеи даже самых дрессированных существ.

– Могу разжать ему челюсти монтировкой, – галантно предложил я попавшей в затруднительную ситуацию женщине.

Та взвизгнула, вздрогнула и выпустила животных, которые немедленно сплелись в клубок, от которого под рык и мявк в разные стороны летели клочья шерсти. Чего это она так отреагировала, неужели заметила нас только сейчас? А может, следовало пистолет обратно в кобуру убрать? Ну, или хотя бы отвести в сторону от обитателей данного отсека.

– Ещё у меня из инструментов с собой есть разводной гаечный ключ и кусачки, но вряд ли они будут столь же эффективны. Кстати, я правильно понял, что Саша – хомяк, Паша – пёс, а Ксеноморфом вы окрестили кота? Или я их всё-таки друг с другом перепутал?

– Отбой тревоги, – связался Савва с диспетчерами и попытался успокоить волну, которую поднял несколько секунд назад. – Это просто кот. Нет, не издеваюсь. Что значит «котов нет на этой планете»? Как минимум один есть, и я на него сейчас смотрю. А он? Нет, он на меня не смотрит, он пытается Паше нос откусить… Сейчас я попробую его поймать… Ай! Да не кусайся ты!

Чего пугался пришедший на помощь женщине археолог, мне было решительно непонятно. Перчатки его скафандров кот не прогрыз бы никогда. Видимо, просто у парня сработали рефлексы, заставившие отдернуть цапнутую руку обратно.

– Борька, мотай оттуда! Видеосвязь из вашего отсека почему-то не доходит, а твой напарник, кажется, рехнулся! – испуганным шёпотом раздался в динамиках дядин голос. – Судя по телеметрии тепловых датчиков, там вместе с вами какие-то живые объекты, облепившие одну из учёных, а он котов ловит!

– Но это и правда кот… – возразил я родственнику, наблюдая за тем, как женщина отважно хватает руками за различные составляющие беснующийся клубок и с силой дёргает животных в разные стороны, поднимая на вытянутых руках.

По-моему, собака поморщилась от истошного вопля, который издал её противник, надёжно выведенный из схватки. Нет, ну у него были для такого позорного проявления слабости уважительные причины. То, что кота схватили за шкирку, – это ладно, он, в конце концов, должен быть к подобному привычным. Но вот то, что мохнатый любитель рыбы и молока чуть не лишился вырванного с корнем хвоста, было явным перебором. Оказывается, обитательница медблока смогла схватить только его, просто за два разных места.