— И вы видели кольцо на её правой руке. — Даже не вопрос, о чём все прекрасно понимают.

И пусть документы у стремительно седеющего Ира, все остальные уже догадываются о том, что в них.

В этот раз они никак не подтверждают мои слова, но я уже сказал — это был не вопрос.

— Все вы знаете, что означает кольцо на правой руке. Все вы знаете, что означает айрина для эора. Но все равно спланировали целую систему продуманных шагов, чтобы избавиться от неё. Исходя из всего вышесказанного, я пришёл к выводу о том, что Совет пытался подорвать власть Верховного. Даю вам орэ, чтобы попрощаться с семьёй.

И над каждым из них засиял яркий символ, чтобы каждый из них точно понял: не спасёт даже бегство. Потому что за подрыв власти Верховного эора испокон веков следует одно наказание: смерть. Попытка лишения Верховного любимой айрины равносильна покушению на его жизнь. А теперь, когда у меня есть все их договора, заключённые с наёмниками, и показания следивших за ними Ищеек, я могу убить их прямо сейчас.

Потому что это — измена. И с наличием этих документов народ не посмеет меня осудить. К тому же, я не нарушил ни одного из данных Снежинке обещаний: я не убил членов Совета за её оскорбление, за её испуг и за её соблазнение. Я убью их за попытку её устранения.

В портал я ушёл первым, точно зная, что сейчас каждый из них попытается оправдаться в моих глазах. Поздно. Всё, что нужно, я уже видел.

— Усилить защиту дворца. — Приказ мгновенно оказавшемуся рядом Миру. — Перекрыть доступ членам бывшего Совета. Любую попытку проникновения устранять на месте.

Я знал, что со Снежинкой всё хорошо: спокойно спит в своей спальне, свернувшись калачиком и очаровательно обняв одеяло. Знаю, что смогу блокировать любой прорыв к ней, на какой бы не пошёл Совет в отчаянном порыве на последок нагадить. Всё это знаю, но всё равно не могу успокоить бешено ломящееся сердце, что гонит меня всё быстрее и быстрее.

И успокоился я, только лишь оказавшись в её спальне. Тихой, светлой, спокойной.

Такой, что мне просто захотелось сесть на пол рядом, взять её за руку и не отходить до тех пор, пока она не проснётся, любуясь её сном.

Скажите, как это называется?

Первый удар, направленный на мою Снежинку, я почувствовал раньше всех. Видел перекошенное яростью лицо желтоглазого Арасэна, его беззвучные слова проклятья и формирование смертельно опасного боевого плетения запрещённого четырнадцатого уровня.

Отмахнулся не глядя, вернул отправителю. Раньше пришлось бы постараться сильнее, но после таинственных манипуляций Снежинки резерв у меня на порядок больше и сильнее.

И тут же — внутренняя дрожь, сообщившая о том, что член моего Совета только что был убит.

И ещё раз. И ещё.

Один за одним, друг за другом, последовательно все двадцать эоров.

Наверно, я всё же сволочь, но мне их не жаль. Никого из них. Ни одного из тех, с кем мы работали много лет. И пусть отношения наши не были даже приятельскими, мне всё равно должно быть хоть немного жаль.

Но не было.

Сомневаюсь, что они стали бы жалеть мою Снежинку, так почему я должен жалеть их?

— У меня такое чувство, что случилось что-то важное, а я единственная, кто не в курсе. — Поделилась я своими безрадостными соображениями с непривычно молчаливым Рэем.

Все вокруг что-то встревожено обсуждали, о чём-то говорили, но замолкали, стоило мне приблизиться. Что происходит?

— Я тебе не расскажу, даже не проси. — Хрипло отказался рыжий, даже на шаг от меня отошёл.

— Ага, то есть, ты знаешь? И тут все знают, но мне не скажет никто, я правильно поняла? — Вскинув брови, внимательно посмотрела я на парня.

Он подумал, поджал губы и кивнул, подтверждая мои слова.

— О как интересно, — покивала я с умным видом, оглядывая всех собравшихся в перерыв на площади, что косились в мою сторону, — и кто же мне может рассказать?

Рэй тоже собравшихся оглядел, потом посмотрел на меня и покачал головой. Просто замечательно! Ещё и Аяр с самого утра какой-то подозрительно радостный ходит… Рискну предположить, что причиной всеобщего обсуждения является он. Как, собственно, и причиной всеобщего молчания.

— Ну и что он натворил? — Уже точно зная, что ничего хорошего не услышу, обреченно поинтересовалась я у рыжего.

— Кто? — Попытался он сделать вид, что ничего не понял, но под моим выразительным взглядом пораженчески вздохнул и куда тише проговорил: — Я не могу сказать тебе, Вика. Извини. Ты айрина неплохая, тебе искренне хочется помочь, но тут… Если надо будет, он сам расскажет, а я умирать пока как-то не планировал.

Понятненько. Значит, он не просто что-то натворил, он сделал что-то грандиозное. А что Аяр мог сделать такого, о чём знают все, но о чём нельзя знать мне?

Об этом я и думала всё то время, пока вместе с рыжим шла ко входу в замок.

— Мне бежать надо, — тормознув у ступенек, произнёс он, вопросительно глядя на меня, — дойдёшь?

— Конечно. — Кивнула тут же и, махнув ему на прощание, поднялась к двери.

Уже внутри, идя по пустынным на время обеденного перерыва коридорам, я всё думала, думала, думала… Что же Аяр сделал?

Погрузившись в свои мысли, я не сразу почувствовала, что нахожусь в коридоре не одна. Но даже когда почувствовала, всё равно не предала этому значения: перерыв, мало ли, кто по коридорам ходит.

— Привет. — Остановил меня мужской голос.

И высокая фигура, выросшая прямо передо мной.

Я уже видела его несколько раз, запомнила по торчащим в разные стороны чёрным коротким волосам. Но имя — хоть убей, не помню.

— Привет. — Отозвалась я с осторожностью, несколько удивившей и меня саму.

Просто вдруг куда-то пропало чувство защищённости и спокойствия. Их и раньше-то не сильно много было, но сейчас же не осталось и вовсе. Вместо них — лёгкая тревога и невесомый, как туман, страх.

— Как дела? — Спокойно поинтересовался он, делая уверенный шаг мне навстречу.

Назад я отступила без раздумий. Облизнув пересохшие от волнения губы, постаралась ответить безразлично:

— Хорошо. А у тебя?

— И у меня хорошо. — Благосклонно кивнул он, делая ещё один шаг ко мне. — Были. Пока Верховный не убил моего отца.

Я дёрнулась, как от удара, сглотнула и отступила ещё на шаг назад. Аяр убил… Я знаю, что он убивал. Во-первых, он сам сказал об этом ещё тогда, в нашу первую встречу. Во-вторых, он правитель, а править без крови невозможно, как мне говорили… Это жестокий мир, а Верховному много лет, так что…

То, что он убивал, я знала, но старалась об этом не думать. Слова этого парня заметно подкосили мою нервную систему. Нельзя вот так сходу бросаться подобными заявлениями!