«Ладно, пересечемся с Густавом – станем разбираться, а пока не до него».

Лариона, Радима и Ладу Александр оставил под началом Буяна в селе. Были опасения, что Карл Семнадцатый захочет попробовать еще раз захватить Троицкое.

– Жучка, а может, нам короля в полон взять? – усмехнулся Еремеев. – Уж на Карла точно должны обменять племянницу Пожарского. То-то была бы потеха: у войска выкрали главнокомандующего! Такое не забывается.

Александр посмотрел на заходящее светило. Находясь в этом мире, он научился определять время по солнцу и сейчас сделал вывод: пора отправляться к лагерю неприятеля. До темноты оставалось чуть более двух часов – именно столько он отвел для переговоров. Если они завершатся до наступления ночи, он вернется в Кардымово. Пойдут не по плану – кому-то впоследствии будет очень больно вспоминать о нынешней ночи.

– Спасибо, что выполнила мою просьбу, – поблагодарил он Жучку. – Очень бы не хотелось сегодня этим воспользоваться, но ежели принудят…

– Чего расселся, порученец? – Бравый голос лешего прервал речь человека, на плечо которого приземлился дятел.

– Думу думаю, – ответил Еремеев.

– Об чем?

– Да вот, собрался в гости к шведам и не знаю, выпустят ли меня обратно.

– К супостатам? По своей воле? А у тебя с головой все в порядке? Часом, не стукнулся об чего?

– Разве что об дубину, коей ты меня натурализму ради приласкал. Вот с тех пор и творю незнамо что, – съязвил Александр.

– Так то для дела было надобно, а нынче?

– Тоже нужно. Собираюсь с их королем торговаться.

– По поводу крали своей?

– Угадал, хочу обговорить условия ее вызволения.

– А случись, они пустыми окажутся?

– Постараюсь убедить супостата.

– Ой ли?

Дятел даже клюва не раскрывал, но голос Еремеев слышал отчетливо, при этом знал, что лешего может слышать лишь тот, к кому он обращается.

– Ты хоть душу не трави. Мне все равно туда идти, а уж как получится, разберемся на месте! – повысил голос Александр.

– Слушай, порученец, а нельзя эту встречу в лесу устроить? А то место, считай, посреди поля… Супостат вон все деревца извел в округе. Прям как ты подле Троицкого.

– Опять попрекаешь?

– И не думал, – тут же открестился леший. – Я о другом. Сам разумеешь – местечко не ахти. Ни мне полной силой не дотянуться, ни прелестнице.

– Не я его выбирал, леший. А король шведский, видать, в курсе, что мы сработались.

– Дюже умный супостат попался?

– Не дурак – точно.

– А ты, случаем, куковать не обучен? – задал неожиданный вопрос леший.

– Большая наука «ку-ку» сказать?

– Три раза сумеешь?

– Ку-ку, ку-ку, ку-ку. Леший, ты решил поиздеваться, что ли?

– Молодец, Данила! Вот так и поступишь, ежели там беда приключится.

– Я стану куковать – и что?

– Буду знать, что тебе плохо.

– И все?

– Там поглядим. Говорю же, что не имею силы в чистом поле.

– Спасибо, утешил. Кстати, тебе желуди нужны? – Еремеев вытащил из кармана два серебряных плода.

– Приму, коль просишь, – торопливо ответил леший, не желая упускать подвернувшуюся оказию.

– Не прошу, а даю в долг, – объяснил Александр.

– Это как?

– По открытому долгу. Потом сочтемся.

– А давай без долгов? – предложил леший. – Ты нам желуди, а мы с прелестницей шишколобых отвадим от твоего города. Туда сразу шестеро направляются.

– Откуда знаешь? – встревожился Еремеев.

– Так они по моим лесам шастают, окаянные! А мне-то уж ведомо, что в собственных угодьях деется. – Леший не моргнув глазом выдал заслуги кикиморы за свои.

– Хорошо, договорились. Только вы уж там постарайтесь.

– Уж мы помилосердствуем над ними, – пообещала птичка, схватила желуди и улетела.

– Еще и эльфы?! Вот ведь кого точно не трогал, так нет – приперлись! Получили по морде, заглянули еще – с тем же результатом. И снова-здорово, – пробурчал Еремеев. – Ладно, не до них пока. Пора мне, пожалуй.

Он поднялся.

«Ну да, с собакой поговорил, с птицей посовещался… Глянешь со стороны – точно паренек с катушек съехал. А если учесть, куда я сейчас направляюсь, так и последние сомнения отпадают: с адекватностью у товарища большие проблемы. Однако на Руси недаром говорили: дуракам везет. А мне, кроме как на везение, больше и рассчитывать не на что».

Боярин Данила, он же Еремеев Сан Саныч, сделал первый шаг к очередной мышеловке. Правда, мышью он себя не считал, но в этом еще следовало убедить тех, кто подготовил ему западню.

– Ну что, Жучка, устроим супостатам Полтаву под Кардымовом?

С момента проникновения Еремеева в стан противника минуло более получаса, но шведы не спешили начинать разговор. После долгих разбирательств к нему вышел невысокий, склонный к полноте мужчина средних лет. Судя по описаниям того же Творимира, он не мог являться королем Швеции. Монарх был моложе, стройнее и лицом аристократичнее. Когда толстяк представился, выяснилось – он всего лишь барон каких-то там земель и зовут его Альбрехтом.

– А ты знаешь, боярин Данила, что, приняв перстень короля, ты сим фактом признаешь его власть над собой? – напыщенно заявил барон, когда они все-таки начали переговоры.

– С чего это вдруг? – «наивно» спросил Еремеев.

Возле ног хозяина паинькой сидела Жучка. Вела она себя просто идеально – с момента появления еще никого не загрызла. Пока…

– Это же проще простого, молодой человек. На перстне вытеснен герб, принадлежащий Карлу. Ты добровольно взял его вещь, значит, тоже принадлежишь правителю. А коли так…

– Все абсолютно не так, барон, – перебил его Александр, не позволяя увести разговор в сторону.

– Будешь оспаривать неопровержимые истины? – Альбрехт стремился запутать парня, используя в своих речах заумные слова.

– Меч, выкованный хорошим мастером, также имеет клеймо. Мечом владеет воин, но это не значит, что кузнец имеет власть над бойцом. Скажешь, я не прав? – парировал Еремеев.

Вести переговоры в окружении двух рядов вооруженных воинов не очень удобно, но не убегать же, пока не выяснишь главного. Александр пока не услышал ни слова ни о Зарине, ни о встрече с королем.

– Сравнивать монарха с простолюдином недопустимо! Это чревато серьезным наказанием, – строго предупредил барон.

– И королей, и простолюдинов Господь создал по своему образу и подобию, – опять возразил Еремеев.