В очередной раз, когда Топ так же глубоко вдохнул в себя прохладный ночной воздух и собирался притянуть на запястья телогрейку, где-то рядом произошел взрыв. Да такой сильный, что под плечами вздрогнула земля.

Плохо понимая, что происходит, Топ широко открытыми глазами смотрел в серое небо на россыпь взметнувшихся звезд. В голову ударила кровь, сознание лихорадило: что это? Падает ли на него отяжелевшее от влаги дерево? Или на прокисшую землю сорвался со скалы тяжелый камень? А может, прерывая галлюцинации, зашевелилась «старуха с литовкой»?

Все оказалось гораздо проще. И стало понятным, когда в следующее мгновение так же отчетливо, совсем рядом, удар повторился. Разнобоем упавших в траву поленьев ударили сильные копыта. Марал! Вот уж, действительно, кого не ждешь, тот всегда появится. Это же надо: выйти на солонец так, что Топ не слышал движения зверя с расстояния десяти метров!

Чудеса природы! За многие тысячелетия создать совершенное дитя тайги – гордого сибирского оленя. Грациозного красавца, способного двигаться тенью, слышать окружающий мир в легком дуновении ветра, видеть пространство в полной темноте глазами горного орла, чувствовать среду обитания полетом летучей мыши. Невозможно описать все качества дикого создания. Вот так всегда: подойдет – не услышишь, убежит – не увидишь. При всякой встрече с маралом Топ не переставал восхищаться. Не всякая пуля его остановит. Старые люди говорят, что марал видит, как она летит. И на этот раз зверь обманул человека – пришел тогда, когда не ждали.

Топ обрадовался маралу, как своему старому другу, несмотря на то что они по отношению друг к другу были врагами. Он – человек, охотник. А зверь – добыча. Были бы иные условия их встречи, наверное, все было бы по-другому. Охотник попытался бы взять марала на мушку. Но теперь человек играл роль добычи.

Возможно, понимая это, марал сделал несколько прыжков и остановился. Рядом, в двадцати метрах, в густых зарослях таволожника, оставаясь невидимым. Может, хотел посмеяться над своим врагом или, понимая его безвыходное положение, с горечью посочувствовать.

Топ какое-то время молчал. Ждал дальнейших действий марала, удаляющихся пугливых прыжков, предусмотрительного бегства. Потом, понимая, что тот не боится его, набрал воздуха и подстегнул оленя к бегству:

– Куда прешь, рогатый?

И вздрогнул от неожиданности, не расслышав своего голоса. Вместо громкого крика с губ слетело едва слышное сипение, напоминающее второе колено токующего глухаря. Какое-то шипение, свист, бульканье. Общее ослабление организма отразилось не только на движениях рук. По всей вероятности, после падения была нарушена работа внутренних органов, в данном случае легких. И они отказывались в полную силу подчиняться действиям хозяина. Как оглушенный, Топ долго лежал без каких-то движений, не обращая внимания на то, как ретивый олень запрыгал в спасительную чащу. А потом где-то на пригорке предупреждая округу, «залаял»:

– Гак-гак-гак! Что на его маральем языке означало: «Внимание, братья! Там, на солонце, человек!»

Да только Топу все равно. Ушел марал, и ладно. Сейчас не до него. В голове «звенит» удручающая новость: он потерял голос. Все одно к одному. Мало того, что лежит неподвижно, так еще такое… Надо будет крикнуть, ответить кому-то на зов, а он не сможет. Вряд ли кто услышит его сипение за сто метров.

Впрочем, с критикой на свою беспомощность Топ переусердствовал. Молчание в течение трех суток, повлекшее ослабление голосовых связок, отступало. Голос появился, речь вернулась после того, как он настойчиво тренировался, в течение получаса разговаривал сам с собой. Каждое слово приобретало твердость, уверенность. Топ мог говорить. Не так громко, как это было в обычной жизни, но достаточно ясно и понятно. Чтобы не потерять голос, надо было постоянно издавать хоть какие-то звуки, пусть не продолжительные, но систематические. Иначе можно лишиться и этого. С этой минуты он решил высказывать свои мысли вслух. Не для кого-то, для себя, чтобы хоть как-то укрепить веру в продолжение жизни.

Впрочем, в ближайшее время Топ не умрет. В крайнем случае продержится еще часов двенадцать. Или даже до вечера. После вчерашнего дождя он чувствует прилив сил. Насыщение организма водой прогнало жажду, а вместе с ней – галлюцинации.

Он долго, не просыпаясь, спал. Приблизительно двенадцать часов. Уставший от борьбы с жаром мозг, напитавшись влагой, отключился. Топ не помнит, чтобы за это время приснился хоть какой-то сон. Единственное, что всплывает в памяти, как пил воду второй раз. А потом сильно захотел спать, не выпуская из рук край брезента, «провалился в бездну». Проснулся от холода. Теперь он сожалеет, что не мог справиться с чувствами, набраться сил. Нужно было набрать в бутылку дождевой воды. Вот она, полторашка, валяется пустая рядом, у изголовья. Мокрый рундук, брошенный им во время сна, лежит слева. Да только дождя нет. И, наверное, уже не будет…

Жалей – не жалей, ничего не изменишь. Время вспять не повернешь. Молитвами дождь не воротишь. А винить, кроме себя, некого. Впрочем, он рано паникует. Главное – быть спокойным, здраво оценивать ситуацию. Пока не хочется пить. Значит, организм достаточно насыщен водой. До вечера он протянет. Обязательно! А там придет помощь.

Все оказалось сложнее, чем казалось на первый взгляд. Думаешь, проще найти человека, если есть направление? Однако мало знать дорогу, на этой дороге сто поворотов, ответвлений, старых, заброшенных и скрытых тропинок и просто кустов, где можно спрятать мотоцикл-одиночку. Тем более – через несколько дней, когда за следами поднялась трава. Через каждые сто метров надо остановить машину, внимательно осмотреть место, чтобы потом ехать дальше. На это уходит много времени, сил, а день клонится к вечеру.

Степан Гаврилыч ругается, мысленно и вслух. Он уже понял, что все далеко не так, как предполагал. Поэтому с каждым часом острые, колкие реплики в адрес сына «приглаживаются», лицо темнеет, глаза тускнеют, а руки опускаются.

В первый день, когда Светлана с тревогой объявила, что Топ не вернулся из тайги, Гаврилыч не придал этому значению. Немногословный, занимаясь своими хозяйственными делами, он успокоил невестку, что ничего странного нет, такое бывало, и не раз. Случалось, сын задерживался в тайге, и на то были причины. Может, добыл зверя. Или сломался мотоцикл. К вечеру должен вернуться обязательно. Завтра утром на работу? Тогда, что раньше времени паникуете? Время есть. Не обращая внимания на встревоженных супругу Людмилу Матвеевну и Светлану, продолжал чинить деревянные грабли: скоро сенокос. Однако для ясности спросил у невестки, куда, в какую сторону Топ ушел, как давно это было и когда обещал вернуться.

Утро второго дня началось с беготни. Прежде всего нужно решить вопрос с работой. В семь тридцать происходил развод в дежурной части, где работал сын. Надо как-то объяснить его отсутствие на работе и попросить кого-то из мужиков заменить Топа на смене. С этим проблем не было. В дежурной части большинство работавших понимали ситуацию. Командир взвода горноспасателей Евгений Николаевич Рупека не имел каких-либо возражений по поводу замены человека на очередных сутках. Люди менялись по всевозможным причинам довольно часто. В тот день остался дежурить Василий Мясников.