Стоп, а где Хан?

Грудь стиснуло тревогой. Я попыталась отыскать его, лихорадочно водя глазами по высушенному пространству, но все было без толку. И вот тогда стало действительно страшно.

Зайдя в темно-серую глину по щиколотку, я стала суматошно метаться из стороны в сторону, ощущая как с каждой минутой паника начинает накрывать меня с головой.

— Хан… Хан!!! Да где же ты?!

В итоге я упала на колени и стала ползать по грязи, вслепую шаря руками по дну, глотая слезы и надеясь, что не найду под слоем глины его бездыханное тело.

— Помогите!!! Кто-нибудь!!! Сюда!!!

Я беспрестанно кричала, срывая голос, но помощи все не было. Войско было слишком далеко.

Когда я уже совсем отчаялась и рыдая в голос, обессиленно ударила ладонью по глине, то где-то совсем рядом раздался судорожный, хриплый вдох. Я резко замолкла и завертела головой, пытаясь понять откуда исходил звук.

— Хан!

Позади меня грязная жижа в одном месте шла пузырями и рябью. Я не раздумывая бросилась туда, и тут же нащупала широкие плечи. Но мне никак не удавалась поднять его. Хан был слишком тяжелым…

И тогда я, не придумав ничего лучше, покрепче ухватилась за кисти рук и потащила его в сторону берега, крича от боли и изнеможения. Пальцы все время соскальзывали с выпачканных в глине мужских запястий, а под ногами то и дело оказывались острые камни, режущие ступни.

Но я понимала, что ему сейчас еще хуже. И каждая секунда может стать последней. Это мысль заставляла делать меня шаг за шагом, медленно, но верно двигаясь к берегу.

Когда тело Хана показалось над поверхностью глиняной топи, и он сделал еще один слабый, булькающий вдох, я наконец отпустила его руки и села рядом, перекладывая голову к себе на колени.

— Хан! Хан, ты слышишь меня?!

Я несколько раз с силой надавила на грудную клетку и раскрыв его губы, вдохнула в легкие воздух.

— Не бросай меня! Черт! Тебя! Побери! — отчаянно кричала я, с каждым новым нажатием на грудь Хана.

И он надсадно закашлял.

Я тут же перевернула его на бок, и вместе с кашлем изо рта вытекла струйка воды вперемешку с глиной.

— Жив! Ты жив, — облегченно выдохнула я, уронив голову на его плечо.

Спустя некоторое время, когда дыхание Хана выровнялось, он с дрожью в голосе уронил:

— Я думал, ты утонула…

— Что? — бездумно переспросила я, помогая ему сесть.

Он с трудом разлепил ссохшиеся от глины ресницы, и посмотрел на меня так, как будто перед ним сейчас была не я, а мой призрак.

— Я думал, что ты утонула, — медленно повторил он, — Когда ты с головой погрузилась в воду, то обратно уже не всплыла. Я начал нырять, пытаясь найти тебя, но все было без толку. Вода оказалась слишком темной. Тогда я решил, что потерял тебя.

— Что было дальше? — напряженно спросила я, в глубине души понимая, чем закончится его рассказ.

Хан оглянулся вокруг, и ответил:

— Я осушил озеро. Вода превратилась в пар и поднялась в небо.

Я машинально вскинула взгляд, и заметила, что прежде ясное небо сейчас было полностью затянуто дождевыми тучами.

— Но как? — поразилась я.

— Когда я понял, что не могу спасти тебя, то грудь стало просто разрывать от злости и боли. И тогда я закричал. Озеро загорелось, и вода начала испаряться. Больше я ничего не помню…

В его глазах отразилось столько боли, когда он вновь посмотрел на меня, что я невольно вздрогнула.

— Я думал, что потерял тебя… — шепотом повторил он, и дрожащими руками прижал меня к своей груди.

ГЛАВА 27

Когда прискакали насмерть перепуганные воины, мы с Ханом уже сидели на берегу, устало привалившись друг к другу спинами. Изможденные, с ног до головы измазанные глиной, но главное, живые…

— М-да. Удачно же мы искупались, — печально хмыкнула я, осознав, что из чистого на мне сейчас только одежда.

Дээл пришлось натянуть прямо поверх засохшей грязи, а про кудри, превратившиеся в некое подобие немытых дредов, я вообще молчу. Хану, обладавшему куда большей длиной волос нежели у меня, пришлось еще тяжелее.

— Господин, что произошло? — осторожно спросил один из воинов, приближаясь к нам.

— Позже, — отрезал Хан, поднимаясь с земли, — Найди Мунха, он видимо испугался и ускакал в лес, остальные пусть возвращаются в лагерь. И оставь мне свою лошадь.

Мужчина покорно передал ему поводья, и направился в сторону деревьев, громко выкрикивая кличку жеребца.

— Идем, — Хан подал мне руку, помогая встать.

Бурая тонконогая лошадка сперва попятилась, осознав, что ее пытается оседлать какой-то незнакомец. Но Хан плавным движением погладил ее шею и нос, и она немного успокоилась, позволив ему взобраться в седло.

— Мы разве не едем в лагерь? — спросила я, когда он направил лошадь в противоположную сторону.

— Не знаю, как ты, но у меня все тело зудит от этой глины. Я видел небольшую речушку неподалеку, надеюсь удастся нормально помыться.

Помыться удалось. И если честно, то вполне даже с удовольствием, несмотря на то, что глубина реки была едва ли мне по колено. Поначалу мы пытались просто плескать водой на кожу, но так удавалась лишь размазывать грязь. В итоге Хан оставил эту идею, и взяв меня за руку вывел на середину реки.

— Ложись на живот и держись руками за те камни, — приказал он.

Я удивленно подняла бровь.

— Что, прямо в воду?

— Не бойся, течение здесь небольшое. Если что, я тебя поймаю.

Так мы и поступили.

Вода приятно обтекала тело, смывая потоками глину. Благодаря жаркому дню и небольшой глубине, река была намного теплее чем озеро, поэтому вскоре мне даже удалось расслабиться и насладиться плавным покачиванием воды.

Вскоре мышцы окончательно ослабли, и пальцы начали соскальзывать с мокрых камней. Заметив это, Хан перевернулся на спину, и взяв меня в охапку, молча уложил к себе на грудь, уперевшись затылком и плечами в большой булыжник.

— Скажи, когда замерзнешь, — шепнул он, поглаживая кончиками пальцев мой живот и грудь.

Я сонно прикрыла веки и откинула голову на его плечо.

— Знаешь, я пожалуй так могу и уснуть, — устало хмыкнула я.

Хан поцеловал меня в висок.

— Лучше потерпи до лагеря.

Через некоторое время меня все же сморило, и ему пришлось насильно вытаскивать мое обмякшее тело из воды.

На обратном пути, когда мы уже чистые и сухие ехали в лагерь, над моим правым ухом все-таки прозвенел вопрос, на который у меня вообще не было желания отвечать.

— Не хочешь рассказать, что с