– Что с Рейджем? – спросил Федор, одновременно кивая головой Зубу. Быстрые удары, и еще двое мордоворотов неподвижно лежат на полу.

– Вы никуда не выйдете из этой комнаты! Служба безопасности президента захватит виллу через двадцать минут, – прохрипел Баритон.

Гер легонько уколол его ножом в шею и схватил рукой за щеку.

– Отрежу язык! Будешь говорить, когда прикажут, – посоветовал немец.

Лицо Баритона исказилось от боли.

– Нам некогда с тобой разговаривать. Давай документы на завод.

Ловко ощупав Баритона, Зуб нашел во внутреннем кармане пачку бумаг. Кинув взгляд на Милу, Федор обнаружил ее полностью одетой, с сумкой на коленях.

– Уходим! – приказал Федор, отходя к окну.

Зуб в это время приладил к розетке черную коробочку размером с две сигаретных пачки.

– Рейдж улетел на вертолете к себе на платформу. Я ничего не успел сделать! Он заплатил пилотам вертолета, и они его отвезли, – скороговоркой сказал Баритон, падая на колени.

– Запиши его номер телефона! – приказал Федор.

– Быстро собрался, и на выход! – скомандовал Зуб, встряхивая Федора, как тряпку.

– Я нормальный, только просчитываю варианты, – качнувшись, ответил напарник, встряхнув головой.

Он не заметил, как Гер скользнул назад в комнату. Ровно через минуту снова выскользнул на крышу крыльца, вытирая правую руку о штанину.

Спуск по тросу и перебежки по двору начисто стерлись из памяти Федора. Зуб спустился, привязав Милу за спину. И только когда Гер начал закрывать калитку, Федор окончательно пришел в себя, стряхнув оцепенение.

– Отставить! Захватите трупы охранников с собой! – приказал Соколов.

– Речь настоящего мужика, – Зуб ужом проскользнул обратно. Сам Федор, взвалив одно из тел, быстро направился к машине.

– Ты здорово изменился, – сказала Мила.

– Это суровая необходимость, без которой нам не жить. Да и тебе лишние свидетели не нужны, – отозвался Федор.

Сзади вспыхнуло море огней, и громко завыла сирена.

– К сожалению, это не кино.

Федор включил двигатель внедорожника. Через пять секунд звук сирены оборвался и огни погасли.

– Нельзя сразу включать много света. Может выбить пакетник, – ханжеским тоном сказал Зуб.

Федор быстро доехал до берега, и через минуту вся компания перебралась на катер, за румпель которого сел Зуб. Негромко заработал мотор, увозя от негостеприимного берега. Оглянувшись, Федор заметил, как темная вилла ярко вспыхнула, освещенная электрическим светом.

– Сейчас рванут дежурка и компьютерная комната, и часа два ребяткам будет не до нас! – уверенно сказал Зуб, прибавляя скорость.

Взяв руку Федора, Мила прижалась к нему и начала рассказывать:

– Махмуд ввязался в заговор по свержению президента и заказал вакуумную бомбу, которую должны были сбросить с самолета на корабль президента, когда тот поплывет по Каспийскому морю. Ездит наш царь в здешние места – отдохнуть от государственных дел, половить рыбку…. Надо же человеку перевести дух от трудов праведных, – непонятно хмыкнула Мила и замолчала.

Федор знал, что надо что-то сказать, что больше не предвидится возможности поговорить с любимой женщиной, но молчал, крутя в руках сотовый телефон, который непонятно каким образом очутился у него. Тяжело вздохнув, он ничего не стал говорить, а просто положил ладонь на Милину руку.

– Как Делавери договорился с моим двоюродным братцем, я не знаю, но они решили сэкономить и одним бортом повезли тербий и бомбу из Чечни.

– Тербий у нас в сумке, а бомбу мы не сумели разминировать, и пришлось оставить ее на дне моря. Ты можешь забрать металл в любое время, – чуть покривив душой, устало сказал Федор.

– Очень хорошо! – с удовлетворением сказала Мила и сжала руку Федора. И, не давая собеседнику вставить слово, она продолжила рассказ: – Тербий привезли из Китая в Чечню полгода назад, и тогда же мой родственничек начал переговоры по его покупке.

– Зачем ему столько тербия? – спросил Федор, чувствуя, что Милина рука дернулась.

– Мелконян построил завод по производству микропроцессоров для японских компьютеров в старых заброшенных шахтах. Производство очень вредное, и рабочие мрут, как мухи от дихлофоса… Сейчас придется много денег вложить в улучшение условий труда.

– Сколько надо? – хрипло спросил Федор, начиная набирать номер Рейджа.

– Откуда у бедного водолаза четыре миллиона долларов? – усмехнувшись, спросила Мила.

Подняв руку в знак того, что надо помолчать, Федор нажал кнопку вызова. Знакомый голос Рейджа отозвался через три гудка:

– Говорите! Вас слушают!

– Федор говорит! У вас все нормально?

– Вам надо головы оторвать за то, что меня бросили! Я на вас страшно рассердился! – пьяно икнул Рейдж и рассмеялся.

– Значит, все хорошо, и вы не держите на нас зла? – с удовлетворением спросил Федор, не зная, как спросить, не заблокировал ли Рейдж пластиковую карту, на которой лежали пять миллионов долларов.

– Все нормально. Сейчас я лечу домой, и вы звоните мне на борт моего самолета. Для вас с напарником будет очень хорошая работа. Оплата, как и в первый раз, – сказал Рейдж и отключился.

* * *

Сорок минут плавания кончились, и показался кишлак, в котором было освещено три дома.

Катер снизил скорость и мягко приткнулся к длинному деревянному пирсу возле пузатого металлического катера, от которого нестерпимо воняло протухшей рыбой.

– Вы остаетесь, а мы с Гером на разведку! – решил Федор, выскакивая на берег.

Краем глаза он заметил, как Мила облегченно вздохнула.

У первого дома коренастый летчик с погонами майора, пристроив пышную матрону на огромном перевернутом казане, вовсю старался, резво двигая мускулистым задом. Матрона со спущенными на щиколотки темными штанами только радостно охала и дергалась всем телом.

Гер уже направился к майору, когда Федор остановил его, придержав за рукав:

– Пусть получит удовольствие!

– Надо быстрее бежать из страны!

Наконец майор, грозно зарычав, повалился на партнершу. Ловко выскользнув из под распластавшего на ней тела, что указывало на неоднократные тренировки, матрона, подтянув штаны и завязав на колышущемся брюхе шнурок, резво рванула в дом.

– Сейчас бы закурить! – мечтательно протянул вертолетчик, спиной привалившись к казану.

– Пожалуйста, товарищ майор! – протянул Федор пачку «Мальборо».

– Турецкие! – оценил майор, делая первую затяжку.