Поэтому есть два варианта — либо мы возвращаемся назад.

Здесь я согласен, что откат назад будет не на пять лет, не на десять лет, а он будет очень длинным. Если будет откат назад, то это будет откат в Средневековье. Мы не надеемся на науку. Мы говорим, что нынешние элиты, действительно, опускают общество и ведут его назад. Вся мировая тенденция опускания образования, опускания науки — она повсеместная. Она до жути четко выражена.

Я только что читал лекцию студентам физтеха. Честно скажу — из всей группы ни один из них в 1953 году там не был бы. Ни один из них не смог бы поступить и не был бы принят.

Сейчас мы провели интересный эксперимент. Мы школьникам дали задачку, которую решали рядовые гимназисты в 1884 году. Задача на расстояние. Ее не решил практически ни один.

То есть мы жестко сейчас опускаем все, в частности в образовании. Но, на мой взгляд, здесь я являюсь оптимистом. Человек не безнадежен. Ему надо дать шанс, некую попытку достичь того, что людям понадобится в будущем. Надежду на то, что наука не обманет в будущем человека. Я спросил у школьников, какое для них самое приятное слово из того, что они делают. Они сказали практически все — «балдеть». «Балдеть» — это символ нашего времени, символ нашей молодежи.

С одной стороны, мы воплотили все мечты. Все мечтали о шапке-невидимке и факирском плаще. Мы это сделали. Действительно, есть такой плащ и шапка-невидимка. Но выяснилось, что они никому не нужны. Мы просто плохо мечтали. Не о том нас спросили. Поэтому, на мой взгляд, самое важное — это смотреть в будущее и мечтать.

В начале XX века мечтали, что будем в космос летать, и мы это сделали. Но оказалось, что космос никому не нужен, понимаете? Где-то я вижу ситуацию, схожую с тем, какой она была в эпоху Колумба: Америку уже открыли, а толку от нее никакого нет. Понадобилось несколько столетий, чтобы люди поняли, как оптимизировать эту Америку. Сейчас, как мне кажется, аналогичная ситуация. Мы уже много наразвивали, но не вполне оптимизировали новую реальность.

Я бы здесь согласился с мыслью о том, что Советский Союз оказался впереди мира. Он показал его будущее. Что же он показал? Он показал следующую вещь. Где произошел надлом в Советском Союзе? Он произошел в хрущевскую оттепель. Это видно по всем показателям. Это видно по экономике, по демографии, по пьянству. Надлом именно там. Почему? Были опущены высокие ценности. Помните хрущевских времен фразу, что лучшая птица — это колбаса. Главное — догнать и перегнать Америку. Помните, хороший человек Маркс, если его смазать смальцем. Как только опускается высокое, мы идем вниз.

Реплика:

— Что было зафиксировано в программе КПСС в 1961 году — удовлетворение растущих материальных потребностей.

Г.Г. Малинецкий:

— Совершенно верно. Элиту развратила атомная бомба, создав ложное ощущение безопасности. Поэтому совершенно естественно, что элита решила не напрягаться и чуть-чуть упростить ситуацию, чуть-чуть упростить объект управления. Она решила играть на понижение, решила идти назад. К чему это привело? Сначала — к распаду мировой социалистической системы. Это был новый вариант жизнеустройства, новый вариант жизненной системы. Элита не справилась с этим. Второй вариант — она не справилась и с более простым объектом — она не справилась с Советским Союзом. Она оказалась не в состоянии принимать правильные решения и перерабатывать растущие объемы информации.

Сейчас мы видим то же самое — нынешняя элита России не справляется с Россией. В течение последних двух недель я беседовал с представителями шести регионов. У них только одно на уме — ребята, у нас денег осталось на один-два месяца. В Москве хотя бы кто-то понимает происходящее? На что им в центре сказали, что мы вам сбросим денег. Главное — чтобы только не было социальных волнений. Уровень управления очень низок. Как только мы говорим, что не готовы смотреть на звезды, а готовы взяться за что-то такое, материальное, то сразу же у нас возникают проблемы качественно более высокого уровня.

Еще одна важная вещь. Кризис — изменение одного типа самоорганизации на другой тип самоорганизации. То есть был один тип самоорганизации — какое-то псевдогосударство. Потом мы взяли и начали строить другое — другой тип самоорганизации. Когда приходишь в министерство и там называют цифру отката, то это даже не вызывает возмущения.

Поэтому здесь важно понять, какой тип, какой человек может иметь дело в будущем?

На какой тип человека мы рассчитываем? Какой тип самоорганизации будет в будущем?

Еще одна штучка. Я тоже здесь хотел бы сказать. Мечты — очень серьезное дело, потому что они имеют обыкновение исполняться. Мы тут как Иван-дурак в сказке. Поле огромное — таскать не перетаскать. Либо свадьба — горе-то какое. Любимая мечта, помните? Стали они жить, поживать и добра наживать. Хорошо бы еще одну жизнь? Но мы уже это сделали. Если мы возьмем продолжительность жизни в России раньше и сейчас, то она уже вдвое больше. Спрашивается: а для чего мы живем, в чем смысл? Оказалось, что для многих граждан наших жизнь не нужна, ни для чего она. Выяснилось, что в этом кроется большой вопрос.

Я обращаю на это внимание и полагаю, что в нашем коммюнике этот вопрос тоже должен быть как-то затронут. Это апгрейд человека. Либо, как говорит Андрей Ильич про Средневековье, придется нам туда на 5–6 веков назад сходить.

Не далее как два года назад Сергей Дмитриевич Варфоломеев — директор Института биологии и физиологии человека — выступал в Академии наук. Он тогда сказал, что мы сейчас подошли к тому, что можем сейчас подарить человеку новый опыт чувств. Например, Коля чувствует радиоактивность, а Вася — не чувствует. Такая интересная вещь. Есть другая вещь, которая сегодня реализуется в Штатах. У нас этим летом был Уотсон. Один из авторов «двойной спирали» — аншлаг был фантастический. Люди стояли на улице и слушали. И вот Уотсон берет такой факт. Когда отмечали его юбилей, то расшифровка его личного генома стоила миллион долларов. Ему тогда сделали такой подарок. Сейчас расшифровка генома стоит всего несколько тысяч долларов. Полгенома — 500 долларов. Американцы сводят сейчас все к геному. Что это значит? Мы еще не понимаем пока этого теста до конца. А что это значит?

Человек — еще в утробе матери, а мы уже знаем, кто он такой. Он гениален или нет, великолепный математик, художник или просто убийца.

На самом деле, речь идет об очень серьезном моменте — о сущности самого человека. Здесь возникает принципиальный вопрос. Мы наблюдали в середине XX века столкновение двух противоборствующих идеологий. Тогда одна сила нашла другую силу. Им было о чем договариваться. По-видимому, в XXI веке нам придется отказываться от очень многих технологий, поскольку во многом мы здесь провалились. Вопрос такой: идти в этом направлении или нет? Это тоже важно обсудить.

Те люди, которые у нас занимались космосом, запускали первые ракеты и спутники, — они очень хорошо объяснили и понимали, как все происходит. Как достичь великого. Сначала появляются сумасшедшие и фантасты. Они мечтают о будущем. Циолковского зажег Федоров, который мечтал о том, что надо будет всех умерших оживлять и расселять по всей Вселенной. Потом приходит группа энтузиастов — инженеров и т. д. Они показывают, что это все не чуждо, что на 600 метров мы эту модель запустить точно можем. Потом уже приходят профессионалы, которые действительно делают то, что нужно.