– Что случилось? – крикнул он и, не получив ответа, вскочил с места.

Стул упал с грохотом, и когда он добежал до входной двери, то увидел, что Татьяна отбивается от двоих людей, одетых в черное. Лица их были закрыты масками. Мелькнула мысль о том, как же они вошли, ведь он не слышал звонка, да и Татьяна никогда не пустила бы в квартиру незнакомцев. Она всегда очень тщательно запирала двери, поставила какой-то суперсовременный замок и отучила наконец Сергея распахивать дверь, не глядя в глазок.

Очевидно, в этот раз крутой замок не помог, не зря говорят, что любые замки – от честных людей.

Он бросился на помощь жене, но она крикнула, на мгновение вырвавшись из рук грабителя:

– Беги! Я сама о себе позабочусь!

В ее голосе не было страха. Точнее, она боялась не столько за себя, сколько за него…

Эта мысль была для Сергея последней. Он не успел добежать до жены. Что-то взорвалось в мозгу, и наступила темнота.

На этом его сон прервался, и он с размаху сел на кровати.

Вокруг была все та же порядком осточертевшая больничная палата, Семен Семеныч похрапывал на соседней койке, место Геши пустовало – вчера хвастался, что подклеил симпатичную сестричку.

Сердце билось, как будто он пробежал несколько километров с тяжелым грузом. Перед глазами стояла страшная сцена в прихожей – люди в черном и Татьяна…

Татьяна?

Но ведь его жену звали Ольга!

Он снова закрыл глаза, пытаясь справиться с волнением от внезапно открывшейся ему правды.

Его жену звали не Ольга, а Татьяна. И его зовут вовсе не Алексей. Его зовут Сергей. Сергей Капустин. Это – его настоящее имя. Это – его настоящая жизнь, а не какой-то там выдуманный детектив. И если бы не счастливая случайность, у него была бы самая настоящая смерть.

Теперь, наяву, он вспомнил кое-что еще. Он видел двоих убийц, от них отбивалась Татьяна. Очевидно, третий ударил его, неслышно подкравшись сзади. И еще: они кричали на Татьяну, требовали у нее какие-то снимки. Зачем им фотографии новой церкви в Пулково? Или им нужно было что-то другое?

Он так и не заснул до утра. Дождавшись, когда в палату вошла сестра с градусниками, он сделал попытку встать. И даже спустил ноги с кровати. Но внезапно палата перед глазами завертелась, и сонная физиономия Геши Григорьева поплыла в сторону.

Сергей закрыл глаза, чтобы не видеть этого безобразия, но голова закружилась еще сильнее.

– Ты чего, касатик? – Его коснулись заботливые руки санитарки тети Нюры. – Ты приляг, милый, приляг…

Она мягко, но настойчиво взяла его за плечи и уложила.

– Да я и так все лежу… – с досадой пробормотал Сергей, – скоро вообще ходить разучусь… Теть Нюра, а как я сюда попал? То есть где меня нашли-то?

– Да не знаю я…

– Скажи, как меня привезли? Ты же в курсе, давно тут работаешь…

– Да, почитай, всю жизнь… – Санитарка смотрела жалостливо. – Ну, в общем, привезли тебя утром… Но не рано, уже завтрак давно кончился, я как раз посуду убрала. Был ты весь грязный и голый совсем. Сказывали, нашли тебя рабочие в какой-то яме, думали, покойник, а оказалось – живой ты еще… Вот такая история…

– Они меня убили…

– Не убили, – строго поправила тетя Нюра, – не убили, а только пытались. А ты выжил. И денно и нощно должен бога благодарить, что он убийства не допустил!

– Ну, Анна Ивановна, – сказал вошедший доктор Вадим Вадимович, – ему не бога благодарить надо, а того парня, студента, что у строителей подрабатывал. Хоть и ругают нынче студентов, дескать, олухи все, а этот, однако, сумел живого от мертвого отличить. Хотя, скажу вам, Алексей, честно, трудновато было…

– Я не Алексей…

– Вот как? Вы, дорогой мой человек, вспомнили что-то конкретное?

Сергей оглянулся по сторонам. В палате никого не было, тетя Нюра вышла, соседи тоже отправились – кто на процедуры, кто просто поболтаться по коридору.

– Меня зовут Сергей Михайлович Капустин, – сказал Сергей, – на меня напали в собственной квартире, ударили по голове, и больше я ничего не помню…

– Это точно, что в квартире? – недоверчиво спросил доктор. – Дело в том, что нашли-то вас в поселке у Выборгского шоссе. Там фундамент заливали, ну и заметили…

– Там больше… никого не нашли? – Голос Сергея дрогнул, перед глазами его встало лицо Татьяны, когда она отбивалась от двоих людей в масках, – напряженное и… и ничуть не удивленное. Как будто она ждала, что случится нечто подобное. Ждала, но не успела предотвратить. И от этого на лице ее были страх и досада.

– Вообще-то… – доктор смотрел серьезно, – нужно сообщить о вашем случае в милицию. Уже приходили оттуда, интересовались. Но вы тогда находились в бессознательном состоянии. А теперь…

– Подождите! – взмолился Сергей. – Подождите, может быть, я еще что-то вспомню!

– Хорошо, – доктор пощупал ему пульс и вышел.

Сергей утомленно откинулся на подушки.

Доктор торопился на обход и не заметил, выходя из палаты, как в сторону скользнула женская фигура в белом.

Медсестра прошла по коридору и свернула на лестницу, нашаривая в кармане мобильный телефон. У нее был договор с одним человеком: если больной из третьей палаты придет в себя и вспомнит свое имя, она должна сообщить об этом. Два месяца назад, когда только привезли этого больного, в ее вечернее дежурство пришел в отделение человек с цепкими глазами и продиктовал ей свою просьбу. Как только очнется больной, просто позвонить – ничего криминального, и за это ей заплатят хорошие деньги. Она кивнула неуверенно, и он сжал ее руку, благодаря. Но при этом повеяло от него такой грозной силой, что медсестра поняла: не позвонить она не посмеет.

На лестнице, однако, ей позвонить не удалось, потому что там ошивался Геша Григорьев. Он с утра пораньше хотел покурить и посмотрел на сестричку очень недовольно. Она же не стала ему выговаривать, только с досадой махнула рукой. Потом ее позвали на пост, потом был обход, пришел профессор-консультант, потом нужно было делать уколы и ставить капельницы, так что позвонить по секретному номеру она смогла только к вечеру.

Бонни привалился к стулу и расположился вздремнуть. Я же раскрыла папку с романом Сергея Капустина и начала читать.

«Алексей смотрел на жену и не узнавал ее…»

Эта страница была мне уже знакома. Я перевернула ее и продолжила чтение.

«Часы в соседней квартире закончили вызванивать свою детскую песенку, и снова наступила тишина. Ольга взглянула на мужа как на неразумного ребенка и проговорила обманчиво мягким, фальшивым голосом:

– Алеша, мне нужно срочно уходить. Если хочешь, мы поговорим об этом вечером.

– Куда ты идешь? – спросил он, все еще надеясь, что он ошибся, что перед ним та близкая и родная женщина, с которой он прожил пять счастливых лет.