беседа зарождается в поезде и в очереди в поликлинику. Мозг человека не занят, ему становится скучно и эмоционально, на подсознательном уровне он хочет общения, чтобы избавиться от навязчивой скуки.

Я склонил голову чуть набок. Кристал все еще трясет, мои губы обжигает призрачный поцелуй. Труп еще живого человека, труп души моей.

– Почему ты убил меня?

У меня нет ответа. Я еще ничего не сделал. И не хочу причинять ей боль.

Знал ли убийца, что в будущем совершит преступление? Вряд ли. Знала ли жертва, что сегодня ее жизнь оборвется? Нет. Пути судьбы неизведаны и тернисты. Как к звездам.

«Вышел месяц из тумана, достал ножик из кармана…» – начал считать про себя, мысленно указывая пальцем то на Тошу, то на Кайсу.

Никогда раньше не задумывался о том, насколько жуткие детские считалочки. И ведь эта самая безобидная, если подумать.

А так?

Раз, два

Это не только слова.

Три, четыре

Меня нет в этом мире.

Пять, шесть

У меня для вас есть весть…

Вновь поморщился. Весть. Последнее время я слишком часто вижу мертвых. В детстве они меня так не напрягали – с ними я мог даже нормально общаться. Например, в соседнем доме обитал дух молоденькой девушки. Ей, наверное, было лет пятнадцать, не больше. Найти ничего о ней я не смог, но она мне казалась довольно хорошей и веселой, к тому же она очень любила говорить о себе. Правда очень часто она шутила про смерть и предлагала отправиться к ней. Ее абсолютно не пугала ее собственная кончина и она могла говорить о ней часами, словно сама выбрала день и час, когда лишиться жизни. Это довольно странно для девушки, которую убил собственный возлюбленный. Как она поведала мне, он был ее репетитором, молодым и уже помолвленным с другой женщиной. Однако между ними вспыхнула искра. Сейчас я в это уже не верю, а в детстве вообще не понимал большую часть ее слов. Репетитор совратил ее, испугался последствий и убил. Придушил ее же чулками и закопал неподалеку. Она же простила его. Так часто бывает, когда любишь. Из-за этой своей безграничной любви она так долго и не растворялась, не менялась. Обычно призраки становятся чудовищами, жаждущими тепла, гораздо раньше. Их поглощают страх и одиночество, хуже которого ничего нет.

Ведь безумно страшно быть вычеркнутым из жизни, смотреть, как то, что принадлежало тебе, уходит к другим, видеть, как эти другие делают то, о чем мечтал ты. Оказаться забытым, когда ты рядом. Любить и ненавидеть? Да. Только и остается, что чувствовать и сходить с ума.

Девушка так и тлела от своих эмоций и горечи. Она любила так сильно, а потому боль была неимоверной.

Ее счастье было не более чем иллюзией. В отличие от живого человека, мертвый не может наслаждаться моментом. Он не способен что-либо изменить – только смотреть и помнить. А это самая страшная пытка, которую только можно представить.

Она же просто хотела быть любимой. Так получилось, что я стал свидетелем ее агонии. Она терпела столько лет, до тех пор, пока негатив не наполнил сосуд ее души. У нее он оказался довольно глубок – столько лет страдать, мучится от отчаяния, когда кому-то достаточно капли, чтобы озвереть.

Видел, как девушка-призрак, с которой я так часто общался, почернела и взорвалась сотней бабочек. Так душа перестает существовать в этом мире. Дед же называл это явление слепком, когда душа скидывает эмоциональную привязку с личностью, которой являлась. Однако в этом было что-то не так. Слепок сразу видообразуется и либо тает максимум через пару лет, либо становится скверной, а значит, она не смогла покинуть это обличье. Такое тоже бывает, когда нечто припаивает душу к определенной ипостаси. Нечто столь сильное, что способно удержать сущность.

Последним, что я от нее услышал, была фраза, наполненная полынной горечью и сожалением: «Любить невероятно больно».

Полагаю тот, кто был ей дороже всего – ее возлюбленный убийца – продолжил жить, как ни в чем ни бывало, построил семью, карьеру и навсегда забыл о своей мимолетной слабости. У призрака же мимолетное стало всем, сорвавшись с уст легким дыханием.

Но она была столь светлым человеком, что предпочла исчезнуть сама, чем причинить другим боль

Вновь покосился на друзей. Тишина стала напряженнее. Не нравится мне это. Мне нельзя рассказывать о том, что я видел.

Нельзя!

Девушка. Дождь из пепла. Кроличья маска. Глаз, зажатый губами. Поцелуй.

– Почему ты меня убил?

Соха все это время внимательно смотрел на меня, точно видел то, о чем я думаю. Черт, выбери себе другую жертву! Нет? Тогда…

– Тош, ты что-нибудь видел? – лучшая защита – это нападение. – Было так холодно…

– Да, очень холодно, – тут же доверчиво подхватил он. Мой милый, наивный друг. Ему и самому не терпелось поведать о том, что он наблюдал. Он всегда так радуется, когда может видеть без моей помощи, даже в тех случаях, когда это доставляет ему невыносимую боль, что мне неимоверно стыдно. Но я не могу сказать ему о Верочке!

Самым первым опытом в видении тонкого мира для него стала детская забава, когда нужно широко расставить ноги, наклониться и смотреть себе за спину через образовавшийся проем. Так порою можно увидеть кого-то, правда, обычно только в лесу или в сарае.

Вторым – наблюдение через куриного бога – камешек с дыркой. Через него тоже можно заметить тех, кто живет на периферии нашего зрения. Он не сильный, но общее представление о сущностях дает. К тому же оберегает и приносит удачу. Самое то для новичка в этом деле.

Я бы тоже предпочел встречаться со всеми существами только с помощью камушка, который защищает меня от их взглядов, чтобы знать, что стоит мне отодвинуть куриного бога от лица, как они все исчезнут. Но Антоше этого было мало. Ему хотелось большего. Контакта, если так можно сказать. Ему хотелось встретиться с мертвой подругой.

Таким образом, мы начали пробовать общаться с духами. Чтобы я еще раз это добровольно делал! Да к демонам это все. На десятый круг, который неизвестен людям.

Выдохнул сквозь зубы.

Суть тут была в том, что мы сделали доску Уиджи. По своей сути – это деревянный планшет с нанесенными на него алфавитом, цифрами от 0 до 9 и словами "да" и "нет". Алфавит пришлось брать русский, так как языками мы не владели, а разбираться со словарями, чтобы понять, что хотел сказать дух, если