– А я – на тебя. Да здравствуют сильные гены.

Я поднимаю чашку с кофе, и папа с улыбкой чокается со мной.

Он очень старается.

Прислонившись к стене, папа смотрит себе в кружку. Хочет что-то сказать, но не может решиться.

– Что такое? – спрашиваю я, чтобы ему помочь.

Папа поднимает на меня глаза.

– Я тобой горжусь, – с чувством произносит он.

Такая простая фраза.

Всего три слова.

Три самых важных слова в моей жизни.

– Конечно, я мечтал о другом. Никто не хочет, чтобы его сын стал отцом в восемнадцать, но… я тобой горжусь. Горжусь тем, как ты держался. Как поступил с Рейчел. Ты достойно повел себя в нелегкой ситуации. Не всякий взрослый на такое способен.

Я улыбаюсь и говорю «спасибо».

Мне показалось, что разговор окончен, но это не так.

– Майлз… Насчет Лисы… и твоей мамы…

Я жестом останавливаю его. Не хочу обсуждать это сейчас. Не хочу, чтобы папа оправдывался за то, как поступил с мамой.

– Все в порядке, пап. Давай обсудим это как-нибудь в другой раз.

Он возражает. Настаивает, что нужно поговорить именно сегодня.

Это важно.

Мне хочется возразить, что вовсе нет.

Клейтон – вот что важно.

Я бы предпочел сосредоточиться на сыне и Рейчел и забыть о том, что папа тоже человек и допускает порой ужасные ошибки, как и все мы.

Но ничего подобного я не говорю и покорно слушаю.

Потому что он мой отец.

Тейт

Майлз: «Чем занимаешься?»

Я: «Готовлюсь к занятиям».

Майлз: «Поплавать не хочешь?»

Я: «??? Февраль на дворе!»

Майлз: «В бассейне на крыше вода теплая. Он закроется только через час».

Я тупо пялюсь на экран телефона, затем поворачиваюсь к Корбину.

– На крыше есть бассейн?

Он кивает, не отрывая взгляда от телевизора.

– Ты что, издеваешься? Я живу с тобой уже не один месяц, и ты до сих пор не сообщил мне, что здесь есть бассейн с подогревом?

Брат поворачивается ко мне и пожимает плечами.

– Терпеть не могу бассейны.

Тьфу! Так бы ему и врезала…

Я: «Корбин не говорил мне про бассейн. Сейчас переоденусь, и пойдем».

Майлз: «;)».

* * *

Уже закрыв за собой дверь его квартиры, я спохватываюсь, что забыла постучаться.

Раньше я всегда стучалась, а тут не стала. Я ведь предупредила, что скоро приду. Однако судя по тому, как Майлз глядит на меня с порога комнаты, ему не нравится, что я вошла без стука.

Я останавливаюсь посреди гостиной и смотрю на Майлза, пытаясь определить, в каком он сегодня настроении.

– Ты в бикини, – с ударением произносит он.

Я опускаю глаза на свой наряд.

– И шортах, – с вызовом говорю я. – А что положено надевать, когда плаваешь в феврале?

Майлз стоит как вкопанный, уставившись на меня.

Я заворачиваюсь в полотенце, чтобы прикрыть плечи и живот. Мне вдруг стало ужасно неловко за свою наготу.

Майлз подходит ближе, по-прежнему изучая купальник.

– Просто я… Надеюсь, там больше никого нет, иначе мне будет очень неуютно в этих плавках.

Он смотрит на свои бедра.

На отчетливо заметную выпуклость.

Я смеюсь. Значит, ему все-таки нравится мой наряд.

Майлз подходит еще ближе, кладет руки мне на ягодицы и притягивает к себе.

– Я передумал, – говорит он, ухмыляясь во весь рот. – Давай лучше останемся здесь.

– Лично я иду плавать, а ты как хочешь.

Он целует меня и ведет к двери.

– Делать нечего – тоже иду.

* * *

Майлз вводит код и открывает дверь на крышу. К моему облегчению, других купальщиков нет. Здесь так красиво, что просто дух захватывает. Бассейн с эффектом невидимых краев и видом на город. Вдоль него стоят шезлонги – вплоть до противоположного борта со встроенным джакузи.

– Поверить не могу, что все это время вы с Корбином ничего мне не говорили! Сколько же времени я потеряла?!

Майлз забирает у меня полотенце и относит на один из столиков. Затем возвращается ко мне и расстегивает пуговицу моих шортов.

– Вообще-то я сам тут впервые. – Он дергает за молнию и стягивает с меня шорты. Его губы почти касаются моих, вид игривый. – Идем. Давай окунемся.

Я выпутываюсь из шортов, Майлз стягивает футболку. Воздух очень холодный, но от бассейна поднимается многообещающий пар. Я иду туда, где помельче, и спускаюсь по ступенькам. А Майлз просто ныряет в воду. Мои ноги окутывает приятное тепло, и я поспешно захожу по грудь. Дойдя до середины бассейна, приближаюсь к краю и облокачиваюсь на бетонную перегородку, за которой открывается вид на город.

Майлз подплывает сзади, прижимается грудью к моей спине и ставит руки по сторонам от меня. Мы вместе любуемся видом.

– Какая красота… – шепчу я.

Целую вечность мы просто смотрим на город.

Время от времени Майлз зачерпывает ладонями воду и льет мне на плечи, чтобы я не замерзла.

– Ты всегда жил в Сан-Франциско?

Я поворачиваюсь к нему и прижимаюсь спиной к перегородке.

– Почти всегда, – отвечает он, продолжая рассматривать город поверх моего плеча.

Тянет спросить, где именно он жил, но я сдерживаюсь. По языку его тела я вижу, что он не хочет говорить о себе. Никогда не хочет говорить о себе.

– Ты единственный ребенок в семье? – интересуюсь я, чтобы проверить, как далеко смогу зайти. – Есть у тебя братья или сестры?

Майлз переводит взгляд на меня и плотно сжимает губы.

– Тейт, что это ты делаешь?

Тон у него не грубый, но вопрос все равно звучит жестко.

– Просто пытаюсь завязать разговор, – отвечаю я негромко и обиженно.

– Существует масса тем, на которые я готов беседовать с куда большим удовольствием, чем о себе.

Но я-то хочу беседовать именно о тебе, Майлз…

Строго говоря, я не нарушала его правил, однако пробовала их на прочность, и Майлзу это не по вкусу.

Я снова поворачиваюсь лицом к краю бассейна. Майлз напряжен. Он настороже. Готов к обороне.

Я совсем не знаю его. Мне ничего не известно о его семье, а он уже познакомился с моей. Ничего не известно о его прошлом, а он уже спал в моей детской кровати. Я понятия не имею, какие поступки и темы заставят Майлза снова замкнуться, хотя мне самой нечего от него скрывать.