— Всё ещё пытаешься понять, что я в тебе нашёл? — с доброй усмешкой спросил он.

Уже нет. У нас много общего: мы оба в этом мире чужие. Я — потому что иномирянка, а Шарх, он сам рассказывал, нигут по крови, лафандец по воспитанию.

— Аля, ты настоящая, живая, искренняя, — каждое слово сопровождалось поцелуем.

Шарх подхватил меня на руки, перенёс на кровать, осторожно уложил на спину, навис сверху, и, глядя в его полные восхищения глаза, я решила больше никогда в себе не сомневаться.

Утром выспаться не удалось. Ба передала через ученика приглашение на ранний завтрак. Шарх извиняющимся тоном пояснил, что отказываться нехорошо. В качестве утешения Шарх вручил мне кофе в постель. Бодрящий напиток, да ещё и преподнесённый столь романтичным образом моментально улучшил настроение. Я наскоро ополоснулась, выбрала из обновок светлое платье нежного персикового цвета. Основной заказ пошьют позже, но кое-что мы купили готовое.

— Тебе идёт.

Я улыбнулась и направилась было к двери. Шарх остановил:

— А-ля.

— М?

— Шляпка, Аля, шляпка.

Ох, чёрт! Опять забыла. Да уж, порядки: даже из спальни не выйти без головного убора.

Ба нас уже ждала, сидела во главе стола в ворохе подушек и походила на экзотическую королеву. Шарх поклонился. Я с запозданием повторила. Ба одобрительно хмыкнула и пригласила присаживаться. Начинаю понимать, чем она отличается от нигутов, у которых я была в гостях и которых видела в отеле: ученик принёс блюдо, на котором были выставлены небольшие плошки, и каждый получил свою порцию. Правда, приборов как таковых не было, есть предлагалось одной только ложкой, но это уже мелочи, с которыми после «Поцелуя медузы» я готова мириться. Нам подали мягкий белый сыр, варёные яйца, нарезку овощей, индейку, горячие наисвежайшие лепёшки, чай и сладости к нему. Сытно, вкусно, полезно.

За завтраком вышла заминка. Ба начала трапезу с благодарственной молитвы Лофу. Шарх подхватил. Насколько я поняла, в богов он не верил, но приличия соблюдал. Я же промолчала. Ба бросила один острый, как рапира, взгляд, и мне захотелось куда-нибудь скрыться. Моё неверие явно пришлось ей не по вкусу, но, удивительно, Ба так и оставила свои мысли при себе, даже не попыталась поделиться своей верой, ни во время завтрака, ни позже.

— Итак, дочка, — обратилась она ко мне, когда её ученик унёс поднос, — давай узнаем, что дал тебе Лабиринт. В теории ты, будучи ментальным магом, можешь считывать из инфополя информацию о прошлом и видеть наиболее вероятные варианты будущего. А ещё Шарх рассказывал тебе, что ты можешь осознанно влиять на будущее, совершая действия, которые несведущим покажутся нелогчными.

Разве? Я бросила быстрый взгляд на мужа.

— Аля, это просто. Представь, ты хочешь сорвать некую сделку, которая почти наверняка состоится. Ты смотришь вероятности и находишь, куда вбить клин. Например, достаточно в определённое время в определённом месте нанять экипаж и отправить по определённому маршруту. С точки зрения обывателя — действие не имеет никакого отношения к достижению цели. На практике… Ты запускаешь реализацию совсем другой вариативной ветки, и один из тех, кто должен был подписать документ, попадёт не на переговоры, а в больницу. Сделка сорвана.

— Дочка, только что твой муж описал, как не надо делать. Истинный менталист будет работать только с инфополем. Нарисуй желанную картину, и она неотвратимо воплотится в реальности. Единственная трудность будет заключаться в том, что ты не единственный художник, расписывающий холст жизни.

— А кто ещё? — не сообразила я. В Лабиринте мне противостоял давно погибший маг, и, как только я перехватила контроль, я получила безраздельную власть над ментальным пространством артефакта.

— Лоф, разумеется. Лафандцы бы сказали, что Безымянный.

— Псевдоразум мира, — влез Шарх.

— Мальчик…

Шарх ответил невинным взглядом. Ба прищурилась, но оспаривать возражение не стала.

— Так, дети, хватит разговоров. Аля, попробуй погрузиться в инфополе, увидеть будущее и изменить его.

Эм, так просто? Ладно… раз Ба считает, что столь короткого напутствия достаточно. После Лабиринта я ей доверяю, да и Шарх рядом. Я закрыла глаза, и перед внутренним зрением тотчас возник океан, поменявшийся с небом местами, водная бездна обрушилась на меня. С прошлого моего погружения вода изменилась, стала в разы прозрачней, но рассмотреть что-либо всё равно было невозможно.

Я сосредоточилась на мыслях о Шархе, и окружающее пространство тотчас подстроилось под мои желания. Я увидела мужа, шагавшего по дороге с неизменной повязкой на глазах. Дорога под его ногами выглядела странно. Местами ровное полотно прерывалось. Шарху повезло переступить через первый провал. У меня немного отлегло от сердца. До второго провала оставалось несколько метров. Я рванула вперёд и заглянула вниз. Отвесные стены, высота третьего этажа, дно усеяно длинными острыми шипами. Ну, я сразу поняла, что в этом видении упасть означает умереть.

Шарх приближался. На оклик муж не отреагировал, попытка ухватить его за руку тоже ничего не дала. Я заступила дорогу — Шарх прошёл меня насквозь. Я смирилась с тем, что обычные методы не действуют. Придётся вспомнить, что я менталист. Я целый дворец в Лабиринте нарисовала, уж с маленьким мостиком справлюсь. Я представила длинные толстые доски, соединённые между собой несколькими короткими поперечными. Вполне надёжный настил. Мысленно уложила его на дорогу. Вовремя.

Шарх сделал шаг, споткнулся, вернул равновесие и, как ни в чём не бывало, пошёл дальше. В провал рухнул его полупрозрачный двойник.

Чёрт, несмотря на мои усилия, смерть хоть и маловероятна, но возможна. Шарх уже приближался к следующей дыре, чем дальше, тем их больше. Я бегом бросилась следом.

— Стой, — попросила я.

Нет реакции. А если иначе? Я сосредоточилась и пожелала остановить время. В руке сам собой возник пульт, как от телевизора. Какая прелесть… Впрочем, не удивительно. Видения у меня прочно ассоциируются со сверхреалистичным кинофильмом. Я нажала кнопку паузы, и Шарх тотчас замер с поднятой над полом ногой. Вот, другое дело. Я спокойно обошла мужа по кругу, попыталась сорвать с глаз повязку, но ткань проходила сквозь пальцы. А если срезать или стянуть чем-нибудь? Я возилась довольно долго, но, наконец, была вынуждена признать, что с ментальной слепотой Шарха мне придётся смириться. Дар передаётся по наследству, и генетику мне не исправить.

Я с сожалением вздохнула и переключилась на дорогу. Займусь тем, что действительно могу сделать. А поскольку спешить некуда, в моём распоряжении вечность, да здравствуют эксперименты. Я подошла к ближайшему провалу и приказала краям разрыва стянуться. Ноль эффекта. Видимо, убрать яму можно только, уничтожив всех недругов Шарха, которые под него копают. Я передёрнула плечами. Если бы речь, например, шла о спасении ребёнка, попавшего в лапы маньяка, я бы не колебалась, а так исподтишка, расчётливо и подло не могу. Я не смогу потом жить с таким грузом. Прости, Шарх.