***

Селена

Это был очередной сон о прошлом…

…Я — Родерик Шими — бежал по владениям своих родственников и чувствовал, что душа буквально разрывается на части.

— Баиль!!! Где же ты??? — шептали мои губы беззвучно, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.

…Он нашелся прямо у ручья — окровавленный, уставший, но… на его лице появилась легкая улыбка, когда я выскочил из кустов прямо перед ним.

— Я знал, что еще смогу увидеть тебя в этом мире, Родерик… — прошептал эльф слабым голосом, а я упал перед ним на колени и… просто уткнулся лицом ему в живот.

Нет, это было вовсе не объятье. Я просто разом лишился сил…

— Баиль… я чуть не сдох от мысли, что ты меня оставил… — прошептал я, потираясь лбом о его окровавленные одежды. — Ты знаешь, я, наверное, сумасшедший, но… когда я очнулся в замке, и отец заявил, что отправил тебя прочь, я… я решил, что ни за что не буду жить в этом мире, если тебя не станет. Мне без тебя жизни нет, Баиль…

Рука эльфа, аккуратно опустившаяся на мои волосы, резко вздрогнула.

— Не говори так, Родерик… — прошептал Баиль охрипшим голосом, который дрожал от волнения. — Мы все не вечны, но никто из нас не имеет права уходить из жизни без воли высших сил на то. Нужно ценить свою жизнь и радоваться каждому дню… несмотря ни на что!

— Без тебя жизни у меня нет… — проскулил я, сжимая пальцами его тунику. — Прошу, не оставляй меня никогда!!!

Рука эльфа снова начала мягко поглаживать мою голову.

— Не оставлю, если только это будет в моей власти… Клянусь…

…Я проснулась резко, стремительно, и неприятная дрожь волнения прокатилась по телу.

Сердце болело от глубокого чувства безысходности, а еще от страха потерять Баиля…

Когда же я открыла глаза и обнаружила себя в совершенно незнакомой комнате, на меня скопом обрушились воспоминания — отец, странный эльф, порталы и… расставание.

Мы действительно расстались…

Я заскулила также горько, как только что делала во сне-воспоминании, и ногти до крови впились в собственные ладони.

Как же это больно — терять его вновь и вновь!!! Словно что-то режет грудную клетку изнутри, в том месте, где сердце…

Глаза наполнились слезами, которые я даже не пыталась сдерживать, ведь сейчас рядом не было никого, кто мог бы их увидеть.

Из-за этих слез я совершенно не обратила внимание на большую, шикарно обставленную спальню с белой изящной мебелью, массивными золотистыми портьерами и просто огромной кроватью. Честно говоря, мне было на все это наплевать.

Теперь со мной не было любимого.

Как же можно это пережить и не сойти с ума?..

Какой же я была самонадеянной, думая, что смогу смириться с нашим расставанием!

Проплакав целый час, я снова погрузилась в беспокойный сон.

***

Луария. Поместье герцога Лавиана Шими…

Лавиан слышал плач со второго этажа уже больше часа.

Его сердце болезненно сжималось, но… все происходящее было к лучшему.

Родерик, точнее, Селена… она смирится, смирится и забудет своего эльфа. Время лечит. К тому же, отныне у нее начинается новая жизнь: жизнь, где больше не нужно бороться за свое существование и где она уже не будет дочерью простой прачки. Отныне она будет юной госпожой, а точнее, юным господином Селием — сыном герцога Шими.

Для ее же безопасности ей пока лучше остаться парнем. Даже для собственных слуг…

Лавиан собрал перед собой всех прислуживающих в его доме и, пробежавшись взглядом по немного настороженным лицам, произнес:

— Вчера я вернулся с мальчиком, и вы все, наверное, недоумевали, кто же он такой… — начал он, оглядывая загоревшиеся глаза прислуги. — Так вот с радостью сообщаю вам, что это — перерожденный и заново воскресший мой сын — Родерик Шими!

Преданные вампиры радостно зашумели, кто-то шокировано замер, кто-то заулыбался…

— Сейчас его зовут Селий! Покажите юному господину все ваше гостеприимство!

Под радостные причитания Лавиан распустил работников, а сам поднялся на второй этаж особняка и, остановившись у двери в спальню Селены, прислушался.

Всхлипов больше не было.

Тогда герцог мягко толкнул дверь и вошел.

Девушка свернулась калачиком на кровати и… спала. На щеках все еще поблескивали дорожки от слез.

Герцог почувствовал боль и глубокое сопереживание, поэтому наклонился и большими пальцами рук вытер ее слезы.

— Ты забудешь его, я верю, как и все остальные невзгоды, Селена! Судьба Родерика Шими на сей раз точно не повторится!..

Селена

Я полулежала в огромной деревянной бадье, чувствуя, как блаженно расслабляются все мышцы в разбитом и уставшем теле.

С самого утра отец заявился ко мне без приглашения и приказал слугам принести горячей воды.

— Вставай, соня! — улыбнулся он светло, беспечно. — Или ты хочешь пропустить начало своей новой жизни?

Я хотела бы, как он, быть радостной и что-то предвкушать, но в душе были одни осколки. Глаза опухли после вчерашних слез…

Перед бадьей поставили красивую разрисованную ширму, которую я с интересом разглядывала уже почти полчаса, но звук мягких шагов в комнате заставил меня вздрогнуть и поглубже опуститься в воду: отец предупредил, что играть роль мальчишки мне придется даже в Луарии. По крайней мере, пока…

— Господин Селий! Меня зовут Валла! Я буду вашей служанкой, — послышался задорный женский голос, после чего незнакомка добавила уже заговорщическим шепотом: — Хозяин посвятил меня в вашу тайну, поэтому меня можете не бояться. Я могу помочь вам искупаться и переодеться…

— Я с-сам! — выпалила я, нервничая.

И зачем вообще кто-то должен мне помогать? У меня, что ли, рук собственных нету???

Женщина снисходительно усмехнулась, словно догадываясь о моих мыслях, и осталась ждать за ширмой, я же принялась резво себя тереть, пока не покрылась большими красными пятнами. Местами даже кожу содрала — всё нервы!

Вылезла из бадьи, наскоро вытерлась и попробовала разобраться в стопке чистых вещей, приготовленных на смену.

С удивлением нашла настоящее женское белье — короткие панталоны и мягкую подвязку для груди. Это оказалось приятно. Подвязку затянула потуже — парень ведь опять!

Плотные темные штаны, рубашка с кружевным воротником и новехонький бархатный камзол темно-зеленого цвета оказались мне прямо в пору, и я почувствовала себя странно.

К служанке вышла, немного смущаясь: такой дорогой одежды у меня отродясь не было, пусть она и совершенно мужская.