– Как бы там ни было, ты мне нравишься больше сейчас, когда другой тебя нет.

Она недоверчиво смотрит на девочку.

– Но я ужасно с тобой обхожусь.

– Лишь иногда.

Она легко бьет Веспер по руке.

– Мне кажется, ты мне тоже почти нравишься.

– Я так и думала.

Диада снова ее ударяет, на этот раз немного сильнее.

– Ай! А это за что?

– Для меня это непросто. Я не такая, как ты.

– Ладно.

– …Веспер.

– Да?

– Я не хочу умирать.

Веспер сжимает ее ладони.

– Нет.

Внезапно Диада встает.

– Хватит разговоров. Давай есть.

Это скромный остров, видный с берега только в ясную погоду. Ясной погоды не было вот уже три столетия. Человечество само создает себе облака – низкие и тяжелые, которые опускаются до самых волн, с шипением вылетают из нескончаемых металлических труб, выбивающихся из земли, подобно серой траве. С континентом остров соединяют подводные трубы. Их всего три, каждая разделена на две камеры, что обеспечивает двустороннее движение. По одной доставляют людей, по другой – ресурсы. Третья нужна для важных предметов – живых или не очень.

Злое небо над островом мечет гром и молнии. Массасси бесстрашно пролетает сквозь них. Ей легко читать облака, по их скоплениям можно заранее понять, куда будет нанесен следующий удар.

Она направляется к зданиям, нагроможденным в верхней части острова. Из естественных скал вырастают шесть шпилей, увенчанных золотом и железом. Они многого натерпелись от непогоды, и их жесткие линии ныне смягчились. Между ними находится диск, достаточно большой, чтобы на него смог приземлиться курьерский робот. Его поверхность испещрена подпалинами, что намекает на долгие отношения земли с бурями.

Массасси сворачивает к этой точке, но ветра слишком суровы, и крылья у нее за спиной дрожат. Трижды они не позволяют ей приземлиться, закручивая вверх к небесам. Но она возвращается в четвертый раз, готовая и на пятый, и на пятидесятый, и стихии, побежденные, расступаются.

Парашютные ботинки смягчают приземление. Она наклоняется вперед, по инерции скользя на мокрых камнях, а мелкие волны омывают ей ноги.

Напротив томится в ожидании овальная дверь. В открытом проеме, воздев одну руку навстречу дождю, стоит мужчина. Его глаза удивленно распахиваются: от темноты отделяется чья-то фигура.

– А-а-а! – кричит он, прыгая назад, а она запрыгивает внутрь, складывая крылья за спиной.

Они двигаются, будто танцоры, в ускоренном темпе, синхронизируя шаги, пока он не упирается в стену, и Массасси бьет в нее ладонями с двух сторон от его испуганного лица.

– А-а-а! – повторяет он.

Она презрительно щурится.

– Ты не из мастеров.

– Нет, не из мастеров. Я простой управляющий санитарными блоками. Прошу, не бей меня!

– Отведи меня к мастерам.

Он подчиняется. Ей даже не приходится его принуждать. По мере того как они заходят все глубже в комплекс, и так слабая надежда начинает колебаться. Возможно, они будут такими же, как и остальные. Возможно, она одна во всем мире. Выродок. Королева среди червей.

Ее отводят в лабораторию, где в банках плавают мозги, выстроенные по размеру и по развитию. Их подвергают регулярным воздействиям электрических импульсов, которые сопровождают исходящие от монитора тихие «би-и-ип». Свет экрана освещает лицо некоего мужчины. Массасси он кажется старым и ничем не примечательным.

Она отталкивает проводника.

– Ты мастер мысли?

Мужчина поднимает взгляд и удивленно моргает.

– А? Что? Кто ты?

Парашютные ботинки работают на минимальной мощности, перенося ее через комнату.

– Ты мастер мысли?

Он выпрямляется, выпячивает подбородок.

– Я нейромастер, да.

– Покажи.

На его лбу пролегает морщина.

– Что?

– Покажи мне свою силу.

– Слушай, я не знаю, кто ты и как ты сюда попала, но я был бы нескончаемо рад, если бы ты ушла тем же способом.

Он возвращается к монитору:

– И закрой за собой дверь.

Массасси поднимает свою серебряную руку вровень с его головой. На ладони раскрывается радужка, и рука источает сияние.

– Покажи, или я тебя заставлю.

Скорее раздраженно, нежели испуганно, он поднимает глаза.

– Что ж, хорошо. Мое первичное исследование затрагивает замену поврежденных участков мозга. В частности, взаимодействие исходных и синтетических зон. Как и многим моим коллегам, мне, разумеется, пришлось направить свои изыскания в более практическое русло.

В соседней стене открывается люк, откуда вылетают две сферы. Каждая состоит из различных металлических полосок и иссечена линиями, выдающими наличие скрытых полостей. Сферы останавливаются по обе стороны от мужчины. Откидывающиеся тарелки фиксируют сферы на месте, а из центральной секции, искрясь, выезжают вибрирующие вилки.

– Ты это имела в виду? – спрашивает нейромастер. – Я так и думал. Ты из тех, кто не любит усложнять. Поэтому позволь мне объяснить тебе на пальцах. Мой чип соединяет меня с этими дронами. Силой мысли я могу управлять ими точно так же, как и своим телом. Если захочу, то смогу их включить или выключить, приказать им уехать и даже убить. Поэтому если у тебя есть голова на плечах, то ты опустишь руку и оставишь меня в покое.

– Нет.

Он медленно качает головой.

– Ты странное и дикое создание. Ты и правда хочешь умереть?

Свет на ее ладони становится ярче.

– Да будет так.

Дроны наклоняются, направляют пушки на Массасси, затем поворачиваются и целятся в хозяина.

У него на лбу проступают капли пота.

– Нет, цельтесь в нее!

Дроны его игнорируют, гудение оружия нарастает. Мужчина медленно поднимает руки, складывая их на груди. Он в изумлении смотрит на предательские ладони, которые смыкаются на его горле.

– Это всё? – спрашивает Массасси.

Мужчина начинает задыхаться.

– Подожди!

– Почему?

– Я… всего лишь один из многих… есть другие…