теплотой в душе. Водила пальцами по экрану, представляя, как он так же аккуратно вырисовывал линии фломастером на плотном цветном картоне голубоватого оттенка.

Я скучала по ним.

Но это не были грустные эмоции. Скорее такое лёгкое томление внутри меня в особенные моменты.

— Ты чего здесь? — Матвей вышел из машины, чтобы открыть ворота, и сразу заметил мою продрогшую тушку. Благо, пока не до самых костей.

— Хотела вместе. Чтобы было торжественнее, — не признаваться же мне ему, что я просто самая настоящая трусиха. Испугалась отсутствию возможности прижиматься к своему мужчине, когда меня начнут сверлить взглядами с разных сторон.

А они обязательно будут.

— Дурная, — улыбается по-доброму, головой качает, словно истинные мотивы раскрыл. — Совсем же холодная, иди сюда. Залезай в салон, пока я тут возиться буду, а то в ледышку превратишься.

Матвей включил подогрев на максимум, но я всё равно продолжала греть дыханием закоченевшие ладони.

— Забыл, — мужчина вернулся на водительское кресло и повернул голову ко мне.

— Ты о чём?

— Забыл сказать, какая ты красивая, — прячусь за волосами от его взгляда. — Ну надо же: такая бойкая, а после обычного комплимента краснеешь всё равно как школьница на первом свидании с мальчиком на пару классов старше.

Не обычного.

Комплимента от правильного мужчины.

Того самого.

— Сосредоточься на дороге, — бурчу и сама осторожно ладонью накрываю его щеку, чтобы перевести его глаза на подсвеченный фарами двор. — Спасибо… — уже тише добавляю, когда Матвей свободные от руля пальцы переплетает с моими.

Я никогда не признаюсь мужчине, но сейчас чувствую себя так, будто через несколько минут мне предстоит погружение в водоворотную воронку с пираньями, которые не ели несколько месяцев. Они кровожадные, ужасно голодные и не прочь отщипнуть от меня несколько здоровых кусков.

— Готова? — Матвей сжимает мою ладонь и нажимает кнопку звонка.

У него в свободной руке букет цветов, у меня — бутылка дорогого красного вина, в процессе выбора которой я замучила консультанта в магазине. Вроде бы у него даже глаз под конец дергаться начал.

Не готова.

— Готова, — киваю головой, пытаюсь скорее саму себя убедить в этом.

— Привет, мам. Это для тебя, — на женщине строгое черное платье. Классический минимализм женщины, которая знает себе цену.

— Как я рада тебя видеть, Матвеюшка.

Тебя. Не вас.

— Здравствуйте, — я натягиваю улыбку, но моё приветствие так и остаётся без ответа.

Это я смогу проглотить.

— Мам, у Рокси подарок специально к столу, — мой мужчина пытается разрядить напряженную обстановку и подталкивает меня вручить бутылку.

— Не стоило. Я уберу на кухню, — вино всё же оказывается в её руках. — Лорочка принесла просто потрясающее красное полусладкое.

И это далеко на последний гвоздь в крышку моего гроба.

Глава сорок шестая. Рокси

Мне резко захотелось пересмотреть детский мультик про зелёного орка. Особенно момент, когда он знакомился с родителями своей принцессы. Очень эпично знакомился.

Вот и я за двадцать минут успела несколько раз подавиться, привлечь кашлем к себе внимание, пролить сок на белоснежную скатерть и уронить тарталетку с крабовой начинкой на своё платье.

Последнее, кстати, было жаль.

Матвей посмеивался на мою неуклюжесть, но, как мог, поддерживал мои попытки выглядеть прилично за столом. После того, как его мать бросила очередной неодобрительный взгляд в мою сторону, мужчина просто переплел наши пальцы так, чтобы никто не видел, и сжал мою ладонь.

— Хочешь, уйдем сейчас?

— Нет.

Я ответила отрицательно, потому что мне не хотелось проигрывать в этой схватке. Можно было спрятаться, навсегда зарыть голову в песок и выставить на всеобщее обозрение заднюю мягкую часть, но я не хотела ставить Матвея перед выбором. Не хотела походить на его маму, которая всё это время очень мило щебетала с Лорой, подкладывая ей в тарелку разные салаты.

Забыла про ещё один конфуз: от первого глотка вина меня чуть не стошнило, потому что оно оказалось настолько низкосортным пойлом, что даже боярышник из аптеки за семьдесят рублей на его фоне покажется приятным благородным напитком.

Малыш, если я правильно поняла, сегодня остался с няней. Его мать откровенно строила глазки моему мужчине и с удовольствием отвечала на вопросы какой-то дальней родственницы из генеалогического ответвления родительницы Матвея.

Отвечала с такими подтекстами, что человек со стороны запросто принял бы меня за последнюю стерву, которая посмела разрушить молодую семью.

Только меня это не задевало. Мне хотелось выразить своё искреннее сочувствие девушке — с таким искажением реальности в голове неплохо бы справочку соответствующую иметь, чтобы до минимума сократить неловкие ситуации.

— Ты в порядке? — на очередном выпаде Лоры про «её»-моего мужчину Матвей решил вновь поинтересоваться моим состоянием.

Это было даже мило.

— В полном. Поговори с отцом, я справлюсь.

— Уверена, детка? Я, конечно, ценю, но одно лишь твоё слово…

— Ты, правда, считаешь, что я не смогу пережить полчаса в компании актрисы погорелого театра и двух слишком любящих тебя женщин? Обидно, знаешь ли, — Матвей улыбнулся и кивнул мне.

Они с отцом заняли кабинет, а я осталась в кругу явно презрительных взглядов, которые моментально перешли в наступление после того, как мужчины вышли из-за стола.

— Вы, милочка, испортили скатерть, — тут же прилетело в мой адрес от тёти через пятое колено.

И как они сами в этих связях не путаются?

— Обязательно куплю новую и подарю при следующей встрече, — сдержала свою попытку съязвить.

— Никакого уважения. Всего-то нужно было быть осторожнее, — ещё один пронизывающий, как им кажется, душу взгляд. Мне просто забавно наблюдать за попытками укусить, которые раз за разом терпят неудачу. — А этот Ваш цвет волос… Вы не думали, что в приличном обществе может сложиться соответствующее впечатление из-за такой вульгарности?

— Я не принимаю близко к сердцу мнения недалеких людей, которые вот так легко могут заклеймить человека, если он не вписывается в их привычное понимание мира, — пожала плечами и мысленно дорисовала балл в свою копилку этой словесно перепалки, потому что женщина чуть ли икать не начала от моей откровенности.

— Ну, знаете! Это уже слишком! Анастасия, как ты это терпишь? — она обратилась к маме моего мужчины, пока я пыталась приглушать смешки ладонью возле губ.

Я определенно попала в какую-то параллельную вселенную кинематографа, потому что только там может происходить такой сюр.

Второсортная комедия, где скоро в ход пойдут не только словесные удары, но и летящая во все стороны еда.

— Вынуждена откланяться и удалиться в уборную для возможности спасти собственное платье от въедливого пятна. Имею наглость попросить не обсуждать меня за моей же спиной — горящие уши никого не красят, — надеюсь, примету