– Но в какой момент Грааль занял все его помыслы, сделав убийцей собственной дочери?

– Этого мы теперь никогда не узнаем.

Разочарование, проходящая жизнь, страх смерти, ощущение того, что проиграл по всем параметрам – в какой момент в жизни Вензалинова произошел этот роковой поворот? В тот ли момент, когда Юля вернулась из Питера и заявила отцу, что больше не вернется в Строгановку? Но ведь он мог понять ее, да и дальнейший путь дочери доказал, что она была права. Случился ли этот перелом, когда узнал о семейной легенде Ельцовых? Ответа на эти вопросы не было. Одно было точно: путь к Граалю стал для бывшего директора школы дорогой смерти. И не только для него, но и для всех, кого он считал соперниками на этом пути: Юли, Волынского, Переверзева. Да и ее, Касю, спасла только случайность.

– Но Стрельцовых это все оправдывает? – с надеждой спросила она о том, что волновало ее больше всего.

– Сложно сказать, если бы Вензалинов был жив, мы бы из него показания вытрясли. Но на нет, как говорится, суда нет, – развел он руками.

– Как это на «нет» и суда нет?! – возмутилась Кася.

– А так вот и нет. Вас он пытался убить два раза, это безусловно.

– Якова Александровича, кстати, видели в тот день, когда на тебя было совершено покушение. Он часто добирался на перекладных. И так получилось, что он попал на того же водителя молоковоза, что и в вечер убийства Волынского и Переверзева. Мы вызвали водителя, чтобы составить словесный портрет, и кого узнали? Нашего уважаемого директора начальной школы. Но доказательства против него были слабенькими, и мы искали новые факты…

– Вот и нашли… – с мрачным юмором вставила Кася.

– Да, нашли, так что в отношении старшего Стрельцова, все, думаю, благополучно, а вот с убийством Юли Стрельцовой сложнее.

– Вы же стояли за дверью и слышали, как Вензалинов кричал, что меня отправит вслед за ней. Это что, не доказательство того, что он ее убил?

– Ну а мотив?

– Грааль катаров, он был уверен, что Юле известно его местонахождение.

Шумилин покачал головой и пожал плечами:

– Конечно, нашу версию мы суду расскажем, но вот насколько она покажется убедительной, мне трудно судить. Все-таки я бы предпочел видеть Вензалинова живым. Все было бы гораздо проще, – повторил он с сожалением, – и кстати, зря вы за Стрельцовых волнуетесь. За их дело взялась самая известная питерская адвокатская контора Андрея Швицера. По моим сведениям. Если они за что-то берутся, то доводят до конца. Только гонорары у них, – Шумилин поднял руку над головой, – откуда это, интересно, у Стрельцовых такие благодетели нашлись?

– Свет не без добрых людей, – уклонилась от прямого ответа Кася, думая про себя, что кого-кого, а брата Паоло назвать добрым язык не поворачивался.

Кася вышла от Шумилина с ощущением какой-то незаконченности. В том, что Вензалинов убил собственную дочь, сомнений у нее не было. Перед внутренним взором встал обезумевший взгляд бывшего директора школы. «Ты такая же дрянь, как и моя так называемая дочь. Жаль, что не смог отправить тебя вслед за этой сукой!» – крутилось в голове беспощадное. Но Шумилин был прав: никакой возможности узнать что-либо новое не было. Она остановилась в раздумье, потом, тряхнув головой, продолжила путь. Главное, следствие на этот раз было на стороне Стрельцовых. И доказательства у них были. В этот момент заметила явно ожидавшего ее Игоря.

«Час от часу не легче!» – подумала про себя.

– Ты меня избегаешь? – с обидой вместо приветствия сказал тот. – Даже не сказала, что вернулась в Белозерск.

– Извини, я не могла.

– Так просто ты от меня не отделаешься! Почему? – продолжал настаивать Игорь.

– Давай отойдем в сторону и поговорим.

– Ты куда сейчас?

– Заскочу в гостиницу, а потом к Олесе.

– Хочешь, подвезу?

– Хорошо, – согласилась Кася, которая действительно не подумала, как будет добираться до Глушкова.

Уже в машине Игорь спросил:

– Ты на меня за что-то обиделась? Потому что я на тебя в тот вечер накричал? Но я же был не в себе. Ты хоть понимаешь это?!

– Нет, не из-за этого, – честно призналась Кася и решила, что больше уходить от этого разговора не стоит. – В тот вечер я следила за тобой.

– За мной? – недоверчиво переспросил Игорь. – Почему?

– Увидела, как ты направился к дому Стрельцовых, а потом потеряла твой след…

– И подумала, что это я на тебя на озере напал? Спасибо за откровенность… – Он замолчал.

Неловкая тишина повисла в машине. Так, в полном молчании, они добрались до гостиницы. Кася выскочила на пятнадцать минут. Когда она вернулась, Игорь без слов завел мотор и направился к выезду из города.

– Ты обиделся? – наконец, решилась нарушить тишину Кася.

– И да, и нет, в конце концов, кто я тебе? Кирилл бы так не подумал, но ты наверняка с ним не поделилась, я прав?

– Прав, – кивнула она.

Он снова замолчал, а Кася не знала, что сказать в свое оправдание. Только когда они добрались до дома Петуховых, Игорь заговорил:

– Ты просто не знала, да и откуда тебе знать? Я всегда хранил свою тайну, только Юля догадывалась, но тоже молчала…

Кася терпеливо ждала продолжения, понимая, что ненужными вопросами только все испортит.

– Ты, как и многие, наверняка задавала себе вопрос, почему я один? – Он посмотрел на собеседницу, и та только кивнула в ответ. – Я всегда любил и люблю только одну женщину, и теперь я думаю, ты знаешь, о ком идет речь.

– О Юле.

– Поэтому я часто возвращаюсь вновь и вновь к этому дому, где она была счастлива и где я был безмолвным свидетелем ее жизни… Приходя к ним, я словно снова встречаю ее…

Кася только без слов погладила по руке Игоря, он отвернулся. Ему хотелось остаться одному.

* * *

На следующее утро Кася сидела перед Юлиным триптихом и размышляла. Она не могла ошибиться. По всем расчетам, она была на верном пути. Оставалось найти, каким образом проникнуть внутрь, да еще желательно при дневном свете. Иначе нужных символов не найти. Брат Паоло выполнил свое обещание. Она должна была выполнить свое. Хотя она и задавала себе вопрос, имеет ли на это право? Что сказала бы Юля? Но, с другой стороны, оставить тайное сокровище здесь – подвергнуть ненужному риску новых людей, и в первую очередь – Олесю. Другой идеи, что делать, у нее не было. В конце концов, уговор был таков: свобода Стрельцовых в обмен на катарскую святыню. Кирилл понял ее без слов и только сказал: «Думаю, ты приняла правильное решение, все равно другого выхода у тебя нет. Вспомни о книге Тота. Я думаю, доминиканцы лучше, чем кто бы то ни было, справятся с этой задачей». Теперь оставалось последнее: выяснить все на месте.