– Остановись, Ники, – поднял ладонь Трой, – ты переворачиваешь мое мировоззрение с ног на голову и отрицаешь истины, впитанные с молоком матери! Дай мне пару минут!

Архимагистр поднялась, подошла к рабочему столу и достала бутыль с гномьим самогоном и одну стопку.

– А ты? – удивился герцог, когда она наполнила стопку до краев и поставила перед ним.

– Мне нужна светлая голова, – поморщилась Никорин, – к тому же я пила вчера, и сегодня меня мутит. Так я продолжаю?

* * *

Когда выяснилось, что волшебница надолго задержится в резиденции Ордена, Дробуш наотрез отказался уходить.

– Где он может подождать меня? – растерянно спросила Вита у сопровождающего ее Варгаса. – Не сидеть же ему у дверей весь день?

Серафин почесал в затылке и поинтересовался:

– Он тебе кто?

– Слуга, – не моргнув глазом, ответила девушка, – очень преданный нашей семье. Дробушек охранял меня в дороге по поручению моих родителей.

Маг с сомнением оглядел мрачного типа, сидевшего на скамеечке у входа.

Тип недобро пошевелил челюстями.

– Пусть побудет в одной из гостевых комнат! – предложил Варгас. – Там и кровати есть, можно прикорнуть.

Там Вита и нашла тролля спустя несколько часов – сладко спящим. Притомившийся Кипиш трогательно устроился рядом, скинув голову Дробуша с подушки.

Когда они вышли из резиденции, на улице темнело.

– Я теперь буду каждый день сюда приходить, – сказала Вита. – Дробуш, есть ли смысл тебе ждать меня так долго?

– Есть! – проворчал тот.

– Давай ты будешь меня провожать на учебу и встречать после нее? – предложила девушка.

– Не давай! – ворчание стало глуше и сердитее.

Волшебница возмущенно фыркнула в ответ.

Заснеженные улицы Вишенрога заливало холодное сияние фонарей. Народу еще было много – шли с работы мастеровые, похохатывали, окликали симпатичных мастериц. Просеменило мимо семейство этнических гномов; глава рода в тяжелых, окованных железом ботинках на толстой подошве, подпоясанный ремнем с пряжкой такой величины, что закрывала ему половину живота; маленькая крепенькая супруга, закутанная по самый нос и оттого похожая на кочан капусты, резво катящийся по мостовой; пара смешливых дочек с торчащими из-под платков косицами. Замыкал процессию сынок – маленький мужичок, ступавший важно, супивший брови и покрикивающий на девчонок, подгоняя их. От семьи веяло нерушимостью брака, устойчивым семейным счастьем, приобретаемым лишь долгими годами веры друг в друга.

Стайка мальчишек пробежала, чирикая по-воробьиному, кидаясь рыхлыми снежками…

Отсвет, падающий на снег, изменил цвет – приобрел тепло и глубину оранжевого. Это светили лучи из овальных окон храма Пресветлой, мимо которого проходили Вита со спутниками. Сквозь приоткрытые двери доносилось тихое пение – заканчивалась вечерняя служба. К зданию храма примыкало другое – пониже и попроще. Храмовая школа для детей жителей квартала.

– Подождите меня здесь, – попросила Вителья, вспомнив кое-что.

И поднялась по ступеням.

Божок, посмотрев ей вслед, со свистом втянул носом воздух – пребывание рядом с домом Индари его нервировало.

Служба закончилась. Служки гасили лампадки – не магические, настоящие. Пламя умирало под пальцами, одаривая мир ароматными дымками-душами.

– Пресветлый, – почтительно обратилась девушка к пожилому священнику, вышедшему из главного нефа.

– Что тебе, дитя? – ласково спросил тот.

От него не укрылись ни молодость, ни красота чужестранки, забредшей волею богини в ее храм.

– Занятия в школе уже начались?

– Да.

– Но еще возможно взять ученика?

– Сколько лет ребенку? – уточнил священник.

Вита открыла рот. И закрыла. Ребеночек выходил великовозрастным.

– Взрослый парень, – наконец нашлась она. – Грамоте не обучен, к сожалению.

– Он пришел с тобой?

– Да, ждет на улице.

Священник двинулся к выходу и почти наткнулся на Дробуша Вырвиглота. Тролль стоял на пороге и жадно нюхал воздух.

– Вкусно пахнет! – обрадованно сообщил он, увидев Вителью. – Когда так пахнет – весело разрушать!

Пресветлый сморгнул.

– Еще как весело! – поддакнул Кипиш, не обращая внимания на украдкой показанный волшебницей кулак. – А как славно горит!

– Вот этот… вьюнош? – изумился священник, разглядывая тролля.

Ответить Вита не успела. К служителю подошла прихожанка и поинтересовалась насчет храмового целителя, некоего отца Рювуса.

– Болен, пока болен! – покачал головой священник. – Но на все воля Индари – будем молиться о его здравии.

– У вас заболел целитель? – тут же заинтересовалась Вителья. – Я могу заменять его по выходным дням, хотите?

Пресветлый оглядел невысокую волшебницу с ног до головы и с подозрением поинтересовался:

– Бесплатно? Храмовые целители денег не берут!

– Бесплатно! – твердо кивнула девушка. – Завтра могу принести и показать вам свой диплом и характеристики с предыдущих мест работы в Грапатуке. Единственная моя просьба к вам, отче, – не позвольте моему слуге погрязнуть во тьме необразованности!

– Вьюнош… – задумчиво протянул Пресветлый. – Что ж… Пусть приходит. Занятия с девяти утра все дни седмицы, окромя последнего.

– Здорово! – обрадовалась Вителья. – Дробуш, будешь успевать провожать меня в резиденцию!

– Ма-ма мы-ла пи-по-на, – поддел Кипиш, – каменюка, добро пожаловать за парту!

Вита любезно раскланялась со священником. Энтузиазм переполнял ее, улыбка не сходила с лица. Все так здорово устраивалось: и адептура в одном из лучших Орденов столицы, и тренировка целительских навыков, которые волшебница опасалась подзабыть, занимаясь только боевой магией, и школа для тролля! Она представила Дробуша сидящим долгими зимними вечерами у окна и читающим сказки, и пожалела, что Ягорай рю Воронн не может порадоваться вместе с ней.

И вдруг поняла, как сильно ей не хватает его присутствия.

Вырвиглот топал рядом, иногда испуганно оглядываясь на храм и сопя, как кузнечные мехи.

* * *

Троян залпом выпил самогон.

– Я весь внимание!

– Я не все рассказала девочке, умолчав о том, что случилось после… Спустя пятьдесят лет после обнаружения той пещеры мы считались сильнейшими магами Тикрея. И вот тогда до нас стали доходить слухи с севера. Об армиях обезумевших людей, сжигающих все на своем пути… О пугающих обрядах с человеческими жертвоприношениями… О сотнях костров, протянувшихся новой границей Ласурии… Мы отправили в те места эмиссара из самых толковых. Тот успел передать мне айдолон – магический слепок собственного сознания. Успел, пока горел заживо на одном из ритуальных костров. Ты хочешь угадать? – поинтересовалась Ники, заметив, как нетерпеливо, будто школьник, знающий ответ, заерзал в кресле герцог. Махнула рукой и отправилась за второй стопкой.