Он чуть было не сказал им всей правды, когда Ровена привела его к Абелю в руины Горелой башни, но удержался в последний миг. Певец всерьез намерен спасти дочь лорда Эддарда. Если он узнает, что жена лорда Рамси – дочка простого стюарда, то…

Дверь со скрипом отворилась, впустив снежный вихрь. Сир Хостин Фрей, до пояса облепленный снегом, держал на руках чье-то тело. Люди на скамьях побросали ложки.

Еще кого-то убили.

Сир Хостин направился к высокому столу. Снег валился с него пластами. С ним вошли других рыцари и латники Фреев, из которых Теон знал только мальчишку. Уолдер Большой – мелкий, тощенький, с лисьей мордочкой, весь в крови.

Лошади, почуяв ее запах, пронзительно ржали, собаки вылезали из-под столов, люди вставали. Тело, которое нес сир Хостин, покрылось розовым ледком на морозе.

– Сын моего брата Меррета. – Фрей сложил труп у помоста. – Зарезан, как поросенок, и спрятан в сугробе. Ребенок!

Уолдер Малый – тот, что повыше. Любая из шестерых прачек могла это сделать.

– Это не мы, – сказала Ровена, перехватив взгляд Теона.

– Тихо! – шикнул на нее Абель.

Лорд Рамси сошел с помоста, за ним поднялся отец.

– Гнусное преступление. – В кои веки Русе говорил так, что его было слышно. – Где нашли мальчика?

– У разрушенного замка, милорд, – ответил Уолдер Большой, – того, что с горгульями. – Кровь двоюродного брата стыла на перчатках Уолдера. – Я говорил ему не ходить одному, но он сказал, что хочет получить долг.

– С кого? – спросил Рамси. – Назови его имя, и я сошью тебе плащ из шкуры этого человека.

– Он не сказал, милорд. Сказал только, что выиграл в кости… – юный Фрей помедлил, – у кого-то из Белой Гавани. Я видел, они учили его играть.

– Мы знаем, кто убил их! – загремел Хостин Фрей. – И мальчика, и всех остальных. Не сам, нет – он слишком толст и труслив, чтобы убивать самому. Поручил кому-то другому. Будете отрицать? – спросил Фрей, глядя в упор на Вимана Мандерли.

– Я, признаться… – Лорд Мандерли, жуя колбасу, вытер рукавом сальные губы. – Я, признаться, плохо знал бедного мальчика. Оруженосец лорда Рамси, не так ли? Сколько ему было лет?

– Девять исполнилось.

– Совсем еще мал… Хотя это, возможно, и к лучшему. Он мог вырасти и стать Фреем.

Сир Хостин, яростно пнув столешницу, сбил ее с козел прямо на живот лорду Виману. Чашки, блюда, колбасы полетели во все стороны. Люди Мандерли с проклятиями хватались за ножи, миски и штофы – что под руку подвернулось.

Сам сир Хостен, обнажив меч, бросился на Вимана Мандерли. Лорд, пригвожденный к стулу столешницей, даже пошевельнуться не мог, и клинок пронзил три из четырех его подбородков. Леди Уолда завизжала, цепляясь за мужа.

– Стойте! – крикнул лорд Русе. – Прекратите это безумие! – Его люди бежали разнимать Фреев и Мандерли; сир Хостин отсек руку человеку, напавшему на него с кинжалом; лорд Виман привстал и тут же хлопнулся на пол, как оглушенный дубинкой морж; старый лорд Локе громко требовал мейстера; собаки дрались друг с дружкой из-за колбас.

Когда сорок дредфортских копейщиков наконец остановили побоище, на полу остались лежать шестеро Мандерли и два Фрея. Многие были ранены; Лютон из бастардовых ребят вопил в голос, звал мать и пытался затолкать выпущенные внутренности обратно в живот. Лорд Рамси, выхватив у кого-то копье, вогнал его Лютону в грудь, но в чертоге тише не стало. Люди кричали, ругались или молились, лошади ржали, собаки рычали. Уолтон Железные Икры долго колотил копьем в пол, прежде чем Русе Болтону удалось молвить слово.

– Я вижу, вам всем не терпится пролить кровь, – сказал он. Рядом стоял мейстер Родри с вороном на руке; мокрая птица блестела при свете факела, как намасленная. Лорд развернул пергамент – тоже мокрый, можно не сомневаться. Черные крылья, черные вести. – Если так, то лучше вам обратить мечи против Станниса. Его голодное войско застряло в снегу в трех днях пути от замка; не знаю, как вам, а мне уже надоело ждать, когда он соизволит пожаловать. Вы, сир Хостин, соберете своих рыцарей и латников у главных ворот – нанесете первый удар, коли вам так не терпится, – а вы, лорд Виман, построитесь у восточных.

Клинок Хостина Фрея был красен по самую рукоять, щеки покрылись россыпью красных веснушек.

– Как прикажете, милорд, – сказал он, опустив меч. – Доставлю вам голову Станниса Баратеона и закончу, что начал: отделю от жирного туловища голову Мандерли.

Мейстер Медрик пытался остановить кровь лорду Виману; четыре рыцаря Белой Гавани сомкнулись кольцом вокруг них.

– Сперва вам придется пройти через нас, сир, – сказал самый старший, с тремя серебряными русалками на окровавленном лиловом камзоле.

– Охотно. Поочередно или сразу, мне безразлично.

– Хватит! – взревел лорд Рамси, потрясая обагренным копьем. – Еще одна угроза, и я сам вас всех выпотрошу. Мой лорд-отец ясно сказал: приберегите свой пыл для Станниса.

– Верно, – кивнул лорд Русе. – Вот покончим со Станнисом, тогда и сводите счеты. – Его белесые глаза, обшарив чертог, остановились на Абеле. – Спой нам, бард, чтобы мы успокоились.

– Слушаюсь, милорд. – Абель перескочил через пару трупов, взошел на помост, сел, скрестив ноги, прямо на стол и заиграл печальную, незнакомую Теону мелодию. Сир Хостин, сир Эйенис и их люди начали выводить во двор своих лошадей.

– Ванна, – схватив Теона за руку, сказала Ровена.

– Днем-то? Нас же увидят.

– Снег все скроет. Оглох ты, что ли? Болтон шлет свое войско – мы должны добраться до Станниса раньше них.

– А как же Абель?

– Абель сам о себе позаботится, – заверила Белка.

Безумие. Безнадежная, обреченная на провал затея. Теон допил подонки эля и встал.

– Зовите сестер таскать воду. У миледи ванна вместительная.

Белка бесшумно выскользнула куда-то, Ровена вышла вместе с Теоном. После той встречи в богороще одна из прачек всегда ходила за ним по пятам. Они ему не верят, да и с чего бы? Кто был Вонючкой, может снова им стать.

Снег все шел. Снеговики выросли в безобразных великанов десятифутовой вышины, ежечасно расчищаемые дорожки напоминали траншеи. В их лабиринте мог легко заблудиться любой, кроме Теона.

Богороща – и та побелела. Пруд под сердце-деревом затянулся льдом, лик на белом стволе отрастил усы из сосулек, но старые боги в этот час не были одиноки. Ровена потащила Теона в сторону от молящихся северян, к стене казармы и теплому грязевому пруду, воняющему тухлыми яйцами. Грязь тоже начинала подмерзать по краям.

– Зима близко, – сказал Теон, но Ровена одернула:

– Не смей произносить девиз лорда Эддарда после всего, что ты сделал.

– А мальчика кто убил?

– Говорю тебе, это не мы.