большом труде и полной безопасности. И зубастые крокодилы с хищными львами на втором плане.

Но я продолжал настаивать:

— Ну а в этом искомом мире, хотя бы из этого дурацкого острова? Достали уже эти долбанные попаданцы!

Гжее замолчал и не желал отвечать целых десять минут. Я так понимаю, держал театральную паузу, сволочь такой! Не может просто сказать ДА или НЕТ!

Потом он ответил, но совсем не так, как я хотел, или, хотя бы, каак предполагал. Вот ведь собака злая и очень зубастая!

— Понимаешь, — сказал он мне так проникновенно, что у меня сразу ослабели все конечности, — все дело в том, что в магическом мире, а этот мир, безусловно, магический, есть существенный закон — у каждого мага имеется враг. И чем он сильней, тем сильнее у него враги. При чем за долгую жизнь у темного мага накапливается большое число этих неприятелей.

— И что же? — сразу успокоился я, — полста лет, это не слишком много для бессмертного мага? Я еще, в общем-то, довольно молод. Знаю, враги бывают у всех, даже не у магов.

И опять меня Гжее резко обрубил. Абсолютно и бесповоротно, даже не поспоришь.

— Ты-то молод, — так нравоучительно сказал он, что мне захотелось ударить ему в морду, если бы у него она у него была. Или, хотя бы, пнуть что было ногой по черному боку с прозеленью, — а вот я стар, и у меня сотни тысяч лет яростной борьбы. И пусть не все враги выжили, но и оставшихся для тебя хватит с лихвой. Ты же еще новичок в магии!

Я еще как-то попытался побарахтаться, как юный безбашенный козленок в гибельной трясине, не понимающий, что отсюда ему больше не выбраться:

— Здесь-то я живу нормально? А если выбраться тихо и без магического трах — бабаха, то ведь смогу?

Гжее не улыбнулся, даже магически. Артефакты вообще не умеют манипулировать ртом по причине отсутствия оного. А вот сарказма у него, как дождя в лондонским летом — каждый день и не по разу.

— Ты хорошо подумал, молодой бармаглот? — ехидно спросил он, — или мозги окончательно высохли по причине отсутствия головы?

От этих слов, достаточно злых и оскорбительных, я заметно скис. Что-то ведь не подумал. А стоило поразмыслить. Я же маг, то есть почти как атомный реактор. Там такой фон, что любой прибор зафиксирует, будь то тихим или даже невидимым.

Отвлекся от нехороших мыслей, посмотрел на этих человечков из числа моих земляков. То они шумливы, как бабуины, а то робки, как юные гризетки. Что замерли-то?

— Я кому сказал, на солнце не стоять! — заорал я свирепо, — солнечный удар получите, а потом я еще втык добавлю! Ну?

Как не ори… Работяги мои лишь симулировали ходьбу на месте, что, как известно, расстояние не увеличивает. Шакал же был впереди! — вспомнил я, так себе угроза, ноо ведь боятся!

Кричать мне уже не хотелось. Отдача-то нулевая. Проверил магией местоположение. Вот ведь гад, не уходит! Чует, что здесь трусливые, хоть и болтливые, добычу ждет. И зря они боятся идти вперед, шакал уже позади. По крайней мере, стремится туда. Для ориентировки пнул его магией по заднице. Не хочет, заставим!

Шакал тоненько затявкал, почти заскулил. Для толпы трусливых орателей этого оказалось более чем достаточно. Даже не пошли, побежали, не думая, что хищник на острове не один и впереди их ждут не только шакалы, ну и, возможно, львы с гаремами львиц.

Пусть бегут, буду я останавливаться на пути трусов! Растопчут не хуже стада буйволов. Даже магия не поможет… может быть.

Проверять я не стал, вместо этого начал смотреть на «вещественные» следы бегущей толпы. Нет, не то, что вы подумали. Любая толпа (стадо) после себя оставляет слабых и обессиленных. А особенно в такую жару да среди жителей умеренной полосы, одетых в куртки или фуфайки. До сих пор ведь, кстати, не сняли, обалдуи!

Вместе с Васей и Димой (хоть двое благоразумных!) начали стаскивать жертвы вакханалий в тень и раздевать от верхней одежды. На солнце + 30, вы о чем думаете?

И что же в результате? Большинство ослабленных оказалось представителями женского пола, раздевание оно представило в виде насилия. Опять шум, гам, дикие крики. Ага, нападение древних греков на коллектор общественного туалета.

Я действовал весьма вяло, отдав инициативу своим приятелям. Вася опять явно ищет Валю, потерял свою милую, виноват! А Дима, видимо, просто идет в дрейфе, как обычно.

«Гжее, — позвал я артефакта, — ты в нашей паре если не лидер, то наставник. Подскажи, что мне сделать. Я вижу только один выход — бежать. Замучают они нас здесь на хрен. Сначала меня, потом тебя».

Переход толпы из точки А в точку Б оказал впечатляющий эффект не только на людей (меня и т. д.), но и означенного артефакта. Он изобразил мыслительный вздох и сообщил:

— я с тобой полностью согласен. Но здесь уже не во мне дело. По древним магическим законам ты, пока в статусе новичка, можешь безопасно находиться лишь в убежище, то есть в месте, где была проведена твоя инициация, как мага. Это не больше, чем в трех километров по окрестности. Дальше постоянная опасность атаки. А это почти стопроцентная вероятность гибели.

Не фига себе конспект! Меня, кажется, уже похоронили?

— Гм! — сообщил я ему свою реакцию. Мол, что я не истинный россиянин, не смогу отойти до Москвы хотя бы ползком? Что ты меня пугаешь?

— Сережа, — снисходительно пояснил Гжее, передав цветную картинку — крупный черный кот лениво лижет свои мужские принчидалы и пытается мне сообщить информацию из магического учебника первого класса (убью, гада, и по первому случаю, и по второму): — магический поединок между новичка и полноценного мага, это даже не бой между шавки и бронтозавра, это будет бойня между мухой и тапкой.

Вот ведь, скотина однорогая! — подумал я с отвращением, — невысоко же он меня, такого умелого и умного, оценивает! Вот я тебе!

Артефакт, разумеется, мои черные мысли подслушал и гадливо добавил, как припечатал:

— Полноценный маг может вырасти не скоро. Например, по возрасту он должен достичь тысячелетнего рубежа. Не меньше!

Тысячелетнего возраста? И только… Гм, по-моему, я немного погорячился. Или, хотя бы, несколько вошел в эмоциональный аут.

Спросил его по-деловому:

— Скажи, Гжее, но я же могу, в принципе, теоретически телепортировать (перемещать объекты) и телепатировать (передавать мысли и чувства)? Или я снова заметно увлекся?

— Можешь, — сухо констатировал Гжее, опасаясь, что я опять сделаю какую-нибудь глупость. Эй, мне же не пятнадцать лет, понимаю