«Мы — те, кто думает, — внезапно вспомнились Антону слова древнего инсекта, которого он нашел в подземельях. — А они те, кто отказался от вечности. Скитаться наверху, теряясь в замкнутом круге двадцатилетних циклов, — это их выбор. Мы две оборотные стороны одного целого, которые никогда не видят друг друга…»

Он чувствовал, как непроизвольно дрожат его губы. Неужели это и есть ОТКРОВЕНИЕ — такая простая, страшная и жестокая разгадка переломанных судеб Деметры?

«Твои боги… — подумал он, глядя на инсекта, — почему они не дали вам тепло?»

«Боги не смотрят на нас… Они сказали, что мы сами должны выбирать дорогу. Им все равно. Они сидят и думают о прошлом мире. А потом они умирают. Мы — разные. Им нет дела до нас…»

«Ты так и не смог тогда найти тепло?»

«Нет… Я ушел назад, а по дороге упал в пыль, и мне было больно… Мертвые яйца остались лежать на дороге. А я перестал быть Несущим Жизнь…»

Антон хотел что-то ответить, но в этот момент неподалеку хлопнула дверь и послышались негромкие голоса.

— Он был с нами, — Антон узнал голос Шевцова. — Когда вездеход заглох, этот парень выпрыгнул и побежал в сторону вон той темной глыбы.

— Странно… — ответил ему другой, незнакомый голос. — Кроме меня и Ильи, тут не было никого. Сейчас посмотрю, а ты пока поговори со своим черным другом, пусть не пялится на меня так. Я не сделал ему ничего плохого.

— Хорошо, — Андрей вновь открыл дверь. — Я поговорю с Майклом. Ито, вы уверены, что моя помощь не нужна?

— Уверен. Тут я на своей территории.

Антон посмотрел на инсекта, потом бросил взгляд во тьму, в которой растворился бородатый мужчина. Он узнал его, как, впрочем, и роботов, реставрировавших старый аграрный механизм. Не хватало лишь капитана Белгарда…

«Сиди тут и никуда не уходи…» — внятно подумал он, заглянув в фасетчатые глаза инсекта. Потом вылез из вездехода и решительно пошел к дверям приземистого здания.

Сердце Антона бешено колотилось.

Он совершенно не представлял, что произойдет в следующий момент за этой невзрачной пластиковой дверью. В душе что-то обрывалось и дрожало.

Толкнув дверь, он переступил порог, оказавшись в просторном, ярко освещенном помещении, похожем на склад.

Черный Ангел из его детских воспоминаний, склонившись над компьютерной консолью, что-то разглядывал на одном из трех мониторов. Рядом стоял Шевцов, нервно теребя в руках снаряженный автоматный магазин. Его Антон узнал еще во время бегства от разрушенного купола. Что делал руководитель колонии Деметры вдали от города, оставалось для него загадкой.

Третьим человеком, обернувшимся на звук захлопнувшейся двери, был Илья Матвеевич. Он заметно изменился за эти годы — память Антона хранила в себе образ добродушного, немного полноватого человека с вечно розовым лицом и задумчивым взглядом, а теперь на него смотрел, застыв с полным шприцом в руке, сухощавый, жилистый и подтянутый старик с впалыми щеками, бронзовой, задубелой кожей и пронзительным взглядом запавших глаз.

Это был миг немого оцепенения.

Шприц с лекарством вдруг выпал из ослабевших пальцев Ильи Матвеевича и звонко хлопнул об пол, разлетевшись мелкими брызгами каленого стекла.

Он открыл рот, но не смог произнести ни звука, лишь его губы некрасиво искривились, отражая отчаянную попытку парализованных от неожиданности мышц вспомнить знакомые движения…

Он узнал его. Деметра вскормила и изменила Антона, превратив плаксивого десятилетнего мальчишку в солдата, глаза которого на молодом лице выдавали несвойственный возрасту жизненный опыт, но это был он — тот самый мальчик, чья смерть до сих пор жгла Белгарда, не давая ему спать ясными, звездными ночами этого проклятого мира…

— А-Антон! — заикаясь от волнения, наконец, выдавил из себя капитан и вдруг, словно слепец, вытянув вперед руки и ничего не видя вокруг сквозь мутную пелену навернувшихся слез, кроме этого возникшего из его кошмаров лица, бросился к нему.

Они встретились посреди комнаты, не зная, что говорить, и моментально забыв все слова… Илья Матвеевич схватил Антона за плечи и прижал к себе, что-то невнятно бормоча, а тот, в свою очередь, растерявшись, не понимал, что ему делать и куда девать свои руки, которые вдруг показались совершенно лишней и неуместной частью тела…

— Антон… Антон… — Белгард плакал, не замечая своих слез и, наверное, не соображая, что делает, — настолько сильным был поразивший его шок.

— Дядя Белгард… Все в порядке… — Он, наконец, нашел применение рукам, осторожно обняв старика за плечи…

— Мальчик мой… Но я был уверен… — Илья Матвеевич вдруг умолк и обернулся, как-то странно взглянув на застывших в немом изумлении от разыгравшейся на их глазах сцены Андрея Шевцова и Майкла Дугласа.

Отпустив плечи Антона, бывший капитан космического корабля сделал шаг по направлению к ним. Его глаза вдруг вспыхнули лихорадочным, болезненным блеском. Кулаки Ильи Матвеевича непроизвольно сжались.

— Будьте вы прокляты!.. — в исступлении прошептал он, явно находясь в состоянии аффекта.

— Дядя Белгард!.. Не надо!.. Они не виноваты! — Антон первым понял, в чем дело. Он не знал ничего о скитаниях и мытарствах капитана, но мог предположить… Обхватив Илью Матвеевича за плечи, он попытался остановить его, но Белгард вырвался, продемонстрировав поразительную силу своего худого тела.

— Они сказали мне, что ты мертв! Они подделали запись в компьютере центрального госпиталя! Они вышвырнули меня, безногого калеку, на улицу, чтобы я сдох в руинах их поганого Города! Они не люди, Антон!..

В этот момент даже видавшему виды Дугласу вдруг стало не по себе. Озноб продрал по его коже, превратив черный цвет лица в пепельно-серый, когда он, непроизвольно отступив на шаг и одновременно вглядываясь в лицо идущего прямо на него полубезумного старика, вдруг узнал его.

Воспоминание было таким далеким и истертым, что он не сразу поверил в его реальность… Но нет… Это было. Было… Может, пять, а может, и десять лет назад, когда они с Андреем еще служили в истребительном батальоне, отслеживая с вертолета банды инсектов.

Точно! Он вспомнил!.. Лоб Майкла вдруг покрылся крупными бисеринками пота. То была банда Однорукого, и накрыли они ее неподалеку отсюда, на окраине города. В памяти Майкла внезапно всплыли все подробности того скоротечного жестокого боя…

Но в чем их пытается обвинить этот безумный старик? В том, что они вырвали его и десятилетнего мальчишку из лап инсектов?!

— Послушай, отец… — хрипло проговорил Майкл. — Ты что-то путаешь. Ни я, ни Андрей не сделали тебе ничего дурного.

Илья Матвеевич остановился. В этот момент он действительно выглядел стариком. От внезапного бессилия он присел на ящик и закрыл руками лицо.

— Никто ни в чем не виноват… — вдруг раздался его глухой голос. — Никто не поверил мне, когда я пытался достучаться до мозгов тех, кто заправляет в госпитале, никто не шелохнулся на протяжении сотен лет, которые длится эта безумная война!.. — Он отнял руки от лица и обвел окружающих мутным взглядом. — Вы забыли свое прошлое, забыли, кто вы есть и откуда! Целая планета не помнящих свой род ожесточенных индивидуумов, которые с наслаждением идут к своему закономерному концу… — Взгляд Белгарда остановился на Антоне. — А дети? — с горечью спросил он. — Вы растите из них солдат, чтобы поддерживать это вековое безумие! Ради чего?! Скажите мне, РАДИ ЧЕГО?!