У Жени перехватило дыхание. Неужто вот он, переломный момент? Прогулка по ночному парку, робкий поцелуй… Предложение перейти на «ты», – и завтра они уже будут больше чем просто случайные знакомые? Вот Алик, вот кудесник! Если все получится, Женя будет обязана ему по гроб жизни! Милый, добрый, гениальный Алик…

И Агафонова уже раскрыла рот, чтобы согласиться, но язык вдруг прилип к небу. И вовсе не потому, что девичья скромность взяла верх над потаенными желаниями. Просто Женя вдруг вспомнила об одной маленькой, но существенной детали: проводить ее до номера Кирилл бы не смог при всем желании. Ведь номера-то у нее никакого не было! А узнай Санин, что Женя готова ночевать в лесу, лишь бы подобраться к нему поближе, вряд ли он стал бы тогда жалеть ее. Сторониться и избегать – да, но жалеть…

– Нет! – превозмогая себя, произнесла Женя.

Пожалуй, это было самое трудное «нет» в ее жизни.

– Нет? – Санин тут же убрал руку и отстранился. Решил, наверное, что ей это неприятно… Господи, ну почему с мужиками все так сложно?!

– Не в этом смысле! – поспешила заверить его Женя. – Я бы с радостью поболтала с вами еще, просто… – она мучительно соображала на ходу. – Просто мы же с Аликом сняли один номер! И… И пока он соберет вещи, уедет… Не самый лучший момент. Но завтра… Мы ведь с вами еще увидимся завтра?

– Конечно! – Кирилл улыбнулся. – По крайней мере, я на это надеюсь. И удачи! – добавил он, когда Женя уже поднялась из-за стола.

– Зачем? – удивилась она.

– Ну как: расставания – это всегда тяжело.

– Ах да! – Она натянула мину вселенской печали и вздохнула. – Безумно тяжело…

В тот момент Женя не представляла, что ей и вправду придется нелегко и удача все же понадобится. Сложность, однако, заключалась не в том, чтобы спровадить Алика, а в том, чтобы его для начала найти.

Ориентирование на дикой местности никогда не входило в число Жениных сильных сторон. Ориентирование на дикой местности в полной темноте – особенно. И если на территории гостиницы Агафонова не встретила ни одного комара – видно, предусмотрительные отельеры периодически окуривали свои владения всякими ядами, – то стоило Жене выйти за ворота, как писклявые кровопийцы облепили ее с ног до головы.

Когда они приехали сюда утром и Алик выбирал место для палатки, все мысли Жени вращались вокруг Кирилла. Она почти не слушала болтовню Ветрова, а ведь он точно что-то говорил про ориентиры… Кажется, упоминал большую раскидистую сосну, а после нее метров сто на восток… Но разве найдется на свете хоть одна девушка, которая станет разглядывать деревья, когда на кону ее личное счастье? И даже если бы Женя была прилежна и внимательна, как октябренок, – какой в этом смысл? В ночи все сосны казались ей одинаковыми, а определять стороны света по звездам она не умела.

На грани отчаяния она бродила по темной чаще, спотыкаясь о корни и уворачиваясь от колючих ветвей. Все тело чесалось от комариных укусов, жутковатые крики ночных птиц пугали до безумия. И какой идиот придумал, что ночлег в палатке – это верх романтики? Нет, Женя любила природу и растения, но только у себя на балконе. В горшках. Куда комфортнее ей было любоваться на зелень, сидя дома. В сухости, тепле и, главное, в безопасности.

Само собой, Женя хотела позвонить Алику. Или, на худой конец, вызвать такси, чтобы вернуться в Москву, а утром, едва лишь рассветет, приехать обратно и сделать вид, что она переночевала в гостинице. А что до мешков под глазами – так их всегда можно выдать за следы бессонной ночи после драматичного расставания. Вот только телефон в этой глуши ловил еще хуже, чем в книгохранилище. Ни одной даже самой малюсенькой палочки связи.

– Али-и-ик! – жалобно крикнула Женя куда-то в непроходимую темень. – Ау!

Ей всегда нравился мультфильм про ежика в тумане, но самой оказаться на его месте было не слишком приятно. Ни тебе белой лошади, ни баночки с малиновым вареньем, ни речки, куда можно упасть, чтобы большая рыба вынесла тебя прямиком к Алику.

Женя заблудилась. Окончательно и бесповоротно. Она понятия не имела, где палатка, где гостиница и есть ли еще хоть какой-то шанс выйти к цивилизации живой…

– Алик… – Она бы присела на пенек, но боялась, что оттуда вылезут насекомые пострашнее комаров и обглодают ее бренное тело до косточек.

– Ты куда забрела?! Грибы еще не пошли, я проверил! – послышался сзади знакомый голос, Женя обернулась – и свет фонарика ударил ей в глаза.

Никогда еще Агафонова не была настолько рада кого-то видеть! Точнее, видеть она Алика не могла – луч ее порядком ослепил, – но сам факт спасения…

– Господи, Алик! Наконец-то! – Она повисла на шее у Ветрова, боясь отлипнуть хоть на секунду.

– О, и даже не твое коронное «Ну блин, Алик»? – Он рассмеялся и похлопал ее по спине. – Надо почаще запускать тебя в лес… – Ветров попытался отстраниться, но Женя вцепилась в него мертвой хваткой.

– Нет! Больше никогда! – пробормотала она в истерике. – Выведи меня отсюда! Пожалуйста! Отвези домой! Я не могу…

– Тише-тише, – Алик уткнулся ей в затылок подбородком. – Все о’кей, это у тебя с непривычки. Пошли, у меня там чай в термосе… Натырил в отеле листочков смородины с куста – зуб даю, такого ты еще не пила!

– А можно я дома попью… – взмолилась Женя. От одной мысли, что ей снова придется куда-то идти через лес, грудь сдавило паникой.

– Пошли, кому говорят! – Алик взял ее за руку и крепко сжал ладонь. – Я здесь. И вообще, в моей палатке круче, чем в этой несчастной гостинице!

Жене так и не довелось посетить номера «этой несчастной гостиницы», но она с удивлением вынуждена была признать: палатка Алика не так уж плоха. Это со стороны она выглядела как парник для рассады бездомных, а изнутри, освещенная фонариком, напомнила Агафоновой форт из одеял, который они с отцом строили в детстве. Женя часто забиралась туда с книжкой и могла часами сидеть, представляя, что снаружи бушует шторм, а она, как Робинзон Крузо, оказалась на необитаемом острове.

Алик расстелил спальные мешки, и Женя вытянулась в полный рост, попивая его фирменный смородиновый чай. Сам же Ветров довольно улегся рядом и затих, вслушиваясь в мерное совиное уханье.

– А знаешь, как круто ночевать в горах? – мечтательно прошептал он. – Мы ходили в учебный поход… И вот представь: раннее утро. Ты выходишь из палатки,