Сегодня она наверняка заказала бы имиджевую фотосессию, позируя в деловом костюме, и разместила бы фотографии на своей странице в Instagram. Но в 1877 году социальные сети ещё не придумали, да и фотографии до массового распространения было далеко, а вот живопись регулярно демонстрировалась на выставках. Картины, одобренные комиссией, были представлены широкой публике, причём именно той, которая интересовала Жанну: культурной, интересующейся искусством, посещавшей театр, а то и работавшей в нём. Жанна дала Ренуару ещё один шанс, заказав портрет в серьёзном сдержанном стиле{141}, но художник, как ни старался, не смог удовлетворить её вкус. Хотя этот портрет, в отличие от портрета в голубом платье, одобрило жюри официального Салона и Жанна на нём предстаёт в белом вечернем платье, с аккуратно уложенными волосами, полная изящества, всё же улыбка не покидает её лица. Кажется, что девушка готова сделать шаг и выйти за пределы холста, что ей сложно устоять на месте и уж совсем невозможно сохранять серьёзность.

Ренуар прекрасно понимал характер Жанны и блистательно передавал его в живописи, но с точки зрения клиентоориентированности этот кейс неудачный: в очередной раз представ на картине художника в комедийном образе, а не в драматическом, Жанна отказалась выкупать портрет (который ныне выставлен в Эрмитаже) и переадресовала заказ Луизе Аббема.

В отличие от Ренуара, в портфолио Луизы присутствовали работы в искомом стиле: представительные, серьёзные, эффектные, аристократические. Портрет культовой драматической актрисы Сары Бернар[157]{142} принёс Луизе славу и привлёк к ней внимание Жанны Самари. На портрете королева сцены (так Сару называли современники) изображена в роли Гамлета. Она одухотворённо смотрит ввысь, и её голова увенчана короной. Чего-то подобного Жанна Самари ожидала от Ренуара, а в итоге получила от Луизы. Выполненный в сдержанной палитре портрет{143}, на котором актриса изображена в строгом бархатном костюме со сложенными в замок руками и с винным бантом в полтора раза больше головы, не принёс Жанне драматических ролей, но удовлетворил её как заказчика.

Резюме

Конечно, не у всех великих художников отношения с клиентами складывались удачно. Порой виноват был перенасыщенный рынок (как в случае позднего Вермеера), порой – политическая ситуация (в 1930-е годы многие немецкие художники получили запрет на профессиональную деятельность), порой – неподготовленность аудитории к новаторской манере мастера (такое произошло с Модильяни и Ван Гогом). Иногда дело было в нежелании художников нового времени работать на заказ и подстраиваться под запросы аудитории. К примеру, Поль Гоген, пересылавший картины в Париж с острова Таити, приходил в отчаяние от того, что они плохо продавались. Однако когда крупнейший маршан начала XX века Амбруаз Воллар предложил Гогену контракт и объяснил, картины каких размеров и на какие сюжеты его интересуют, мастер отказался от сотрудничества на его условиях. Как торговец Воллар понимал, что картины, написанные в соответствии с его условиями, продать будет легче, но для Гогена такой подход был оскорбительным. Он заявил, что художники – люди особой породы, не терпящие никаких рамок, вдохновение к ним приходит непредсказуемо, и ни сюжет, ни размер, которые ему продиктует муза, он заранее не знает.

В отличие от примера с Гогеном, опыт большинства героев этой главы подтверждает, что win-win отношения, когда каждый приобретает больше, чем теряет, возможны даже в сфере искусства. Для Рафаэля ключевым преимуществом, позволившим ему занять место в одном ряду с Микеланджело и Леонардо, стала его мягкость и лояльность заказчикам, Рубенс благодаря обходительности получил возможность сделать дипломатическую карьеру, а ступенчатое ценообразование помогло ему создать сверхприбыльную художественную фабрику с несколькими десятками наёмных работников. Каррьера и Каналетто, проявлявшие внимание к потребностям клиентов, добились успеха в условиях высокой конкуренции, а Джошуа Рейнольдс, пойдя навстречу желаниям аудитории, создал новый стиль и вошёл в историю. В прошлой главе мы также рассматривали программу лояльности, разработанную Сальвадором Дали для постоянных клиентов.

В свою очередь, опыт Покраса Лампаса демонстрирует, что взаимовыгодные отношения с клиентом возможны даже тогда, когда художник считает, что его право на самовыражение и свободу творчества ущемляют. В этом диалоге, в партнёрской игре художника с покупателем, клиентом, заказчиком, аудиторией порой рождаются жемчужины, которым суждено жить в веках или, по крайней мере, радовать современников. Впрочем, право повернуться к знатокам искусства мраморной филейной частью, как это сделал Пьер Леоне Гецци, или обратиться в суд из-за ограничения свободы творчества, как поступил Ричард Серра, всегда остаётся за художником. Но прежде чем принимать подобное решение, лучше ещё раз взвесить все плюсы и минусы: на мой взгляд, диалог всегда лучше его отсутствия.

Инструменты

1. Изучите отношения своих конкурентов с клиентами и дополните свой личный бренд каким-либо достоинством, особенно эффектным на фоне их недостатков: так мягкость и покладистость Рафаэля на фоне сложных характеров Микеланджело и Леонардо позволили ему отвоевать часть рынка у непревзойдённых мэтров.

2. Предложите клиенту дополнительные выгоды, опираясь на опыт Розальбы Каррьеры: её клиенты жаждали привезти из путешествия собственные портреты, а благодаря замене масла на пастель Розальба смогла быстро выполнять заказы, что существенно повысило спрос на её работы и способствовало расширению её аудитории. Если вы производите одежду, клиентов может привлечь помощь при подборе размера, а если ваш товар часто покупают в подарок, – нарядная упаковка.