Вячик сказал, что поскольку этот сюжет вечный, то никуда не денется, если Настя прогуляется с нами. Нечего ей отрываться от коллектива. И она неожиданно согласилась.

На Дорогу нас вывел Николка. Сказал, что мы должны ступать за ним «пятка в пятку», а не искать другие пути, раз «такие большие, а понятия нету».

Оказалось, что пробираться надо обязательно между сараем и трансформаторной будкой, через колючки. И никак иначе. Потому что только там «они забыли перекрыть проход». Ну, мы не спорили…

В роще было душно, а на Дороге — свежий и влажный запах трав, будто сейчас не полдень, а всё ещё раннее утро.

Мы прошагали между откосов и оказались на просторе. И было такое чувство, словно всё плохое осталось позади.

— Мы ушли из… — шёпотом начал Арунас и замолчал. Он шёл рядом со мной.

— Из чего ушли? — так же тихо спросил я.

— Не знаю. Но ушли…

«Из Озма», — подумал я. И повторил вслух.

— Откуда? — не поняла Настя.

— Из Озверелого мира, — сказал я. И приготовился объяснять, что такое Озм.

Но никто не переспросил. Будто сразу про всё поняли. А может, и правда поняли?

Мы дошли до кривого упавшего столба с доской на железном штыре. Снова попытались разобрать надпись, но не смогли — краска вся облупилась.

Арбуз присел над доской на корточки. Сосредоточенно поскрёб макушку. Зашарил в просторных карманах. У него там чего только не было. Он вытащил два длинных мелка — белый и тёмно-розовый.

Сопя, не оглянувшись на нас, Арбуз вывел на обшарпанной поверхности три буквы: ОЗМ. Потом перечеркнул их розовой широкой полосой. И тогда разъяснил:

— Красная полоса означает: «Выезд из…» Или уход. Здесь мы уходим из Озма. Ясно?

Нам было ясно. Только Вячик сказал чуть капризно:

— Такой столб надо ставить раньше. Перед рощей.

Но Арбуз возразил, что Завязанная роща лежит ещё в чёрте города. Там бываем не только мы. А здесь уже полностью наше пространство.

Настя встревоженно напомнила:

— Но ведь на таких указателях надпись бывает с двух сторон. При выезде она с красной полосой, а при въезде — без.

— Сделаем и с другой стороны, — деловито пообещал Арбуз.

Тогда маленький Николка сердито дёрнул его за воротник:

— Не надо!

— Потому что, когда мы будем идти обратно, получится, что мы возвращаемся в Озм, — сказал я.

— А разве это не так? — вдруг шёпотом спросил Арунас.

— Это… может быть, и так. Но зачем лишнее напоминание?..

— Лучше придумаем другое слово. Для обратной стороны, — предложил Ивка. И глянул на меня: правильно? Я кивнул.

— А какое слово? — спросил Арбуз.

И теперь на меня смотрели все.

— Не знаю, — растерялся я. — Можно ведь не сейчас…

Арбуз покладисто спрятал мелки. И ухватился за столб.

— Надо поставить. Видите, тут и яма от него сохранилась.

Неподалёку чернело в траве круглое гнездо. Арунас нашёл сухой стебель бурьяна, сунул в дыру, чтобы смерить глубину. Оттуда выскочила серая лягушка. Настя завизжала. Вячик ненатурально захохотал. Арунас не испугался.

— Хорошая глубина. Давайте втыкать.

Гошка, я и Вячик подняли столб и поставили на прежнее место. Из ямы с чавканьем вылетели брызги, ударили по ногам. Мы повернули столб так, чтобы перечёркнутый «Озм» смотрел в сторону города.

Нам казалось, будто мы сделали что-то важное. Может быть, даже слегка колдовское. Мне подумалось, что в каркасе добра появилась ещё одна тёплая светящаяся точка и соединилась с другой точкой хрустальной спицы.

— Надо засыпать землёй и утрамбовать, — посоветовал Вячик. Сам, правда, не двинулся с места.

Ивка и Арунас тут же отыскали в траве ржавую лопату без черенка, вырубили кусок дёрна, наскребли из-под него рыхлой земли. Им усердно помогал Николка. Землю насыпали в яму, утоптали.

— Теперь годится, — заявил Вячик, словно был тут главный работник. Но я на него не злился. Вот ни чуточки.

Потом пошли мы дальше. По Дороге. Ивка и Арунас шагали впереди. Они были одного роста, оба светлоголовые. Только Ивка — разноцветный, с весёлыми лунами и солнышками на одежде, Арунас же весь коричневый. Просто как в телерекламе — «покрытый толстым слоем шоколада». Самый загорелый из нас, и шорты с майкой тоже коричневые…

Николка догнал Ивку и Арунаса и пошёл вместе с ними. Они взяли его за руки.

За этой тройкой шли рядышком Настя и Вячик. Настя вертела головой, поглядывала по сторонам. Вячик смотрел под ноги и неумело свистел. Мы с Арбузом шли последними. Путалась под ногами трава. Колеи густо заросли мышиным горохом. Кое-где краснел клевер и торчали редкие ромашки. А по обочинам стояли высокие лиловые колокольчики.

— Здесь, наверно, никогда не ходили машины, — сказал я.

— Откуда же колеи? — возразил Арбуз.

Вальдштейн оглянулся.

— Колеи от карет, — сообщил он. — Здесь в позапрошлом веке ездили дворяне в париках и камзолах. А их подкарауливали разбойники… Анастасия, ты не боишься?

— Боюсь. За тебя. Что ты свихнулся…

Оказалось, что автомобили здесь когда-то всё же ходили. Через сотню шагов мы нашли ещё один брошенный столб. Длиннее прежнего, с железной табличкой на кронштейне. На табличке сохранилась чешуйчатая жёлтая краска и остатки чёрной буквы А.

— Давайте поставим и его! — почему-то сильно обрадовался Арунас.

— Зачем? — сказал Вячик.

— Потому что тогда будет автобусная остановка, — веско разъяснил Николка.

Вальдштейн хихикнул:

— Думаешь, будет остановка, значит, и автобусы появятся?

Вот тут-то Арбуз и вспомнил «философию»:

— А кто знает? Может, здесь особое место, где перепутались причины и следствия. Обычно бывает так — пускают по маршруту автобус и поэтому делают на дороге остановки со столбами. А тут наоборот: сделаем остановку, и появится автобус.

— Ура, — шёпотом сказал Николка.

— Дурни вы, — сообщила Настя. Но, по-моему, с одобрением.

И опять вмешался Вячик. Но уже без насмешки, с опаской:

— А зачем нам тут автобус? На нашей Дороге?

«Да, правда, — подумал я. — Появятся люди, прогонят сказку». Но рядом оказались Ивка и Арунас.

— Может, это будет особый автобус, — высказал догадку Ивка. И глянул на меня: «Правильно?!»

— Да! — обрадовался я. — И можно будет путешествовать в дальние дали…

— Лишь бы не появились блокпосты, — сказал Арунас.