Пичугин уже хотел было перейти в отсек для снятия противочумного костюма, но на столике зазвонил телефон Алии. Причем оказалось, что это не входящий вызов, а напоминалка, высветившая на экране всего одно слово – «таблетка». Мелодия напоминалки, на взгляд Пичугина, была противной на редкость, хотя для будильника такая лучше всего, она и мертвого поднимет. Скривившись, Пичугин, неуклюже орудуя пальцами в перчатках, нажал кнопку питания и выключил смартфон. Фельдшер за прозрачной перегородкой показал ему поднятый вверх большой палец. Неудивительно. Ему-то этот трезвон пришлось не раз выслушивать. Пичугин улыбнулся под блистером костюма и перебрался в отсек для раздевания.

Вернувшись в кабинет, он застал Наталью за листом, который она расчерчивала шариковой ручкой, пытаясь составить одной ей понятную схему. Зачеркнула, начала снова.

– Не понимаю! – призналась она. – Алия утверждает, два дня не покидала квартиру. Кем ей приходится Серикджан и вообще о своем семейном положении, она говорить наотрез отказывается, уверяет, что не имеет на это права. Придется будить Головина, узнавать через МВД ее официальный семейный статус. Но это может занять черт знает сколько времени. Паспортный закрыт, «форму раз» не получится поднять до утра. При этом точно есть какой-то третий человек. Точно! Потому что Алия не могла заразиться от Серикджана напрямую просто никак. Даже если он был у нее, то это было ночью, не позже трех часов. А она заразилась часов на пять позже. Значит, ее не было дома, и она банально врет, что-то скрывает. Дома был кто-то другой, кого она выгораживает. Он заразился от Серикджана, а потом уже заразил Алию. И мы о нем ничего не знаем. Получается, что у нас две ветки распространения эпидемии. Сам Серикджан, непонятно, как попавший в Москву, и непонятно, скольких людей заразивший по пути. Наверняка есть еще один таксист, который его от аэропорта довез. Надо поднимать Головина, весь штаб, чтобы просмотрели камеры наблюдения аэропорта, чтобы вскрыли картотеку паспортного стола… Надо действовать, а я не могу доказать свою версию!

– Разве Алии недостаточно?

– Так, а толку? – горячо возразила Наталья. – Мы ничего не знаем. Ни рейса, ни времени прибытия, ни пути, которым Серикджан попал из аэропорта на Миклухо-Маклая. И мы не знаем, кто был в их компании третьим! Он тоже мог многих заразить. Но беда в том, что, не имея этой информации, я не могу дать никаких распоряжений Головину! Я еще никогда не ощущала себя настолько беспомощной!

– Мне надо к ней, к Алие! – уверенно заявил Пичугин. – Но не по селектору, лично!

– Что это даст?

– У меня есть идея!

– В чем она? Поясни!

– Я пока не уверен. Доверься мне, пожалуйста!

– Хорошо. Я сейчас и черту доверюсь, только бы размотать этот клубок. Извини.

– Не важно! Я, кажется, знаю, как Алия заразилась от Серикджана.

– Ты серьезно? Это ведь очень важно! Думаешь, как-то связано с твоим Бражниковым?

– Нет. У нее на мобильнике была напоминалка со словом «таблетка». Узнай у нее, что за препарат, пока я одеваюсь. Возможно, она принимала и принимает антибиотик, и это оттянуло развитие болезни.

– Ты гений! – Наталья от восторга чуть не чмокнула Пичугина в щеку, но сдержалась.

– Как я устал надевать и снимать этот костюм! – пробормотал он, смутившись.

– Я тоже. Но не сегодня.

– Надо отрубить Алию от внешнего мира! – предупредил Пичугин. – Позвони на коммутатор, скажи, чтобы ее ни с кем не соединяли вообще. Это важно.

– Ты себе не навредишь этой аферой? – забеспокоилась Наталья. – Она и так не сможет звонить в город, по инструкции такая связь запрещена.

– Это хорошо. А за меня ты зря волнуешься. Даже если я наврежу себе, разве это можно сравнить с судьбой города?

Он покинул кабинет и закрыл за собой дверь.

Перед тем как снова натянуть противочумный комплект, аналитик достал свое удостоверение и в раскрытом виде замотал в полиэтиленовую пленку. Это было главной частью его плана. Он догадывался, почему Алия не сотрудничает с Натальей и как это связано с Бражниковым. Но догадка ничего не даст, пока не подтвердится. А подтвердить ее может только одно – четкая, ясная, подтверждаемая информация.

Пичугин не был наивен, он прекрасно понимал, что если Алия давала расписку о неразглашении своих личных данных, чтобы не рассекречивать Бражникова, она не выложит все первому попавшемуся внештатнику. Плевать она хотела на внештатника. Она может выдать информацию только официальному куратору проекта. Однако у Пичугина в рукаве оказался козырь благодаря его цепкой памяти аналитика. Наталья права. Он действительно умел держать в голове разрозненные данные, ненужные, казалось бы, случайно полученные, а потом использовать их в нужный момент. Козырем была фамилия куратора «Американки», случайно произнесенная Ковалевым в последнем телефонном разговоре. Трифонов. И, скорее всего, Трифонов в звании генерала.

Обладая этой информацией, можно было попробовать разговорить Алию, соврав ей, что прибыл по поручению Трифонова, с разрешением от него выслушать всю секретную информацию.

По большому счету, это было единственно возможным способом спасти город. Любой другой, например, выход на ФСБ по официальным каналам привел бы к катастрофической потере времени из-за бюрократических пауз на каждом шагу. Надо было рискнуть. Хотя если что-то пойдет не так, это грозило Пичугину катастрофическими последствиями.

Поначалу Алия приняла Пичугина, облаченного в противочумный костюм, за медика. Она была на грани истерики, требовала объяснить, что с ней, почему все в защитных костюмах. Стоя у двери, с врезанным в нее большим смотровым окном из акрила, Пичугин дал женщине выпустить пар, что называется, затем произнес через установленное переговорное устройство:

– Это атипичная пневмония. Довольно опасная, но методы лечения уже есть. Впрочем, я хотел поговорить не об этом, а о совсем других, куда более важных вещах.

– Более важных, чем что? – возмутилась Алия. – Чем мое состояние?

– Чем состояние любого отдельно взятого человека, – спокойно и веско ответил Пичугин. – Например, о вашем муже.

– С чего вы взяли, что у меня есть муж? – насторожилась Алия.

– С того, что я здесь по поручению генерала Трифонова. – Он сделал паузу, чтобы до собеседницы дошло, о ком идет речь, а потом показал удостоверение.

Ход сработал. Алия была настолько удивлена, что взглянула на удостоверение мельком, отметив лишь ведомство, которое его выдало. Судя по реакции, она даже не поняла, что это удостоверение внештатного сотрудника.

– Что с ним? – напрямую спросила она.

– Полковник Бражников тоже болен. Его состояние тяжелее вашего, ввиду того, что вы частично подавили развитие болезни антибиотиком. Но его жизни уже ничего не угрожает.

– А чему угрожает? – Алия поняла, что Пичугин знает больше, чем говорит.