– Хоть на танцы. Стиль шестидесятых, – хмыкнула она, покрутившись. – Нет, это несерьезно. Надо срочно домой. В таком виде на работу нельзя.

Она вернулась в гостиную.

Лемех сжигал в камине пачки исписанных листов и не обернулся на ее шаги.

Из лаборатории донесся звук работающей дрели. Еще через пару минут вернулся Пичугин и положил на стол просверленные винчестеры, уставился на Наталью в восхищении, потеряв дар речи.

– Все! – хотел сказать он, но вышел какой-то хриплый звук.

– Вот и хорошо, – отозвался от камина Лемех. – Когда будете уходить, захватите их с собой и где-нибудь в городе бросьте в мусорный бак.

Он обернулся к Пичугину, потом перевел взгляд на Наталью.

– Василий Федотович! – Она сделала вид, что не обратила внимания на две пары восторженных глаз. – Мы должны ехать! Олег, завези меня домой, пожалуйста. Простите, Василий Федотович, но нам надо ехать. Хочу еще немного поспать, а к полуночи опять в штаб. Наши проблемы еще не кончились.

Пичугин кивнул, прихватил винчестеры и направился к выходу.

Лемех поцеловал Наталью по-отечески, перекрестил и сказал:

– В добрый час, храни вас Бог! Прощайте! Ангела-хранителя вам в дорогу.

Наталья молча обняла его и, не ответив на прощание, вышла следом за Пичугиным.

В машине они молчали. В шесть десять они остановились в заторе при съезде на МКАД, и у Натальи заиграл смартфон. Звонил Думченко.

– Слушаю, Остап Тарасович!

– У нас новое ЧП, Наталья Викторовна! Очаг а-двадцать в Воронеже, у неизвестного мужчины, легочная форма. Он без сознания, и источник выяснить местные не могут. Уверен, что это утек кто-то из наших, но кто именно, мы тоже пока выяснить не можем. Они не хотят закрывать город, пока не будут уверены, что он не один.

– Но нужно наоборот! – сказала гневно Наталья. – Пока не станет ясно, что он один, город должен быть закрыт!

– Вот поэтому вам нужно срочно вылететь в Воронеж. В Астафьево ждет самолет.

– Контактных много? – начала выяснять Наталья.

– Как и у нас было, с полсотни. Человек двадцать-тридцать инфицировано наверняка, в основном медики.

– Мне нужно взять комплексы в лаборатории, Остап Тарасович!

– Олейник говорит, что отправит вам чемодан с лекарством к самолету.

– Хорошо. – Наталья сбросила вызов. – Олег, я быстро переоденусь, и едем в Астафьево. В Воронеже чума. Ты летишь со мной?

– Конечно. У меня есть выбор? – Пичугин свернул к Ховрино. – Меня ведь к тебе прикомандировали, но никто не откомандировывал. «Венди! Я умею летать![8]»

У подъезда их встретил генерал Головин лично. Он увидел Наталью в платье-фонарике и расплылся в восхищении.

– Наталья Викторовна, вы обворожительны в любом наряде, но сейчас «аж в зобу дыханье сперло».

– Спасибо, Виктор Владимирович, вы за нами?

– Естественно! Дело не терпит отлагательства. Полетели?

– Нет. – Наталья побежала к подъезду. – Я должна переодеться и кое-что взять. Подождите пять минут!

– Пять минут у нас есть, – сказал Головин, повернулся к Пичугину и пошутил, начав фразу с цитаты из фильма: А вас, Штирлиц, я поздравляю. Мне поручено передать, что ваше участие в группе штаба РПН оформлено официально. К нам пришло письмо из ФСБ.

– Кто подписал? – удивился Пичугин.

– Тот же, кто приказал вас повязать сегодня утром. Генерал Трифонов.

– Сюрприз. Вот уж не думал, что он заинтересуется моей персоной. Хорошо хоть, извинился.

– Неисповедимы замыслы Всевышнего. Я бы вас к себе позвал. В общем, «Буренку мою не отдам никому, такая корова нужна самому!»[9] Хороший аналитик нонче редкость, а такой, как вы, вообще на вес золота.

– То-то я чувствую, дождь так и хлещет по плечам, аж сияю весь! – не мог удержаться от сарказма Пичугин.

– Не торопите судьбу, Олег Иванович, все еще впереди, и почести, и награды. Я подам на вас представление, это однозначно.

Из подъезда выбежала Наталья, сменившая легкомысленное платьице на строгий брючный костюм.

– Я готова, поехали!

В машине она кинула на колени Пичугину конверт с рисунками. – Посмотри. Это я распечатала для воронежских. Отлично вправляют мозги и лечат хроническую беспечность.

Головин с переднего кресла обернулся к пассажирам.

– С мигалкой мы быстро долетим.

– Виктор Владимирович! – обратилась к нему Наталья. – Большая просьба, «Шкоду» мою заберите с улицы.

– Без проблем, Наталья Викторовна! Где она стоит?

– На Ясном проезде верхом на бетонной клумбе, – объяснил Пичугин, рассматривая копии старинных гравюр. – Мост задний застрял. Нужно эвакуатором поднимать.

– Поднимем, – пообещал Головин.

У самолета водитель выскочил из машины, но не для помощи Наталье, а метнулся к багажнику и вытащил коробку с белковым коктейлем и бутыль с водой.

– Наталья Викторовна! Вы забыли, это ваше!

Молодая женщина передала Наталье серебристый кейс, сообщив, что в нем пятьдесят доз вакцины и нового экспериментального циклосульфона. Наталья поблагодарила ее, забрала чемоданчик и спрятала в него небольшой пакет с вещами и конверт с рисунками.

Они с Пичугиным скрылись в чреве самолета.

«Ан-26» взревел турбинами и после недолгого разбега набрал высоту и повернул на юг.