самого главного человека. И этот человек моментально приказал:

Пропажу – предмет государственной важности – срочно найти, в поисках участвуют все ведомства до единого!

Разве могли они потерять блокнот Жун Цзиньчжэня? Во-первых, он принадлежал секретному отделу; во-вторых, от него напрямую зависело, будет ли взломан «Черный шифр». Блокнот был хранилищем мыслей Жун Цзиньчжэня, в нем были собраны все драгоценные находки, все идеи по расшифровке «Черного», разве могли они его потерять?

Терять нельзя!

Отыскать непременно!

Поезд набирал ход, приближаясь к следующей станции.

Следующей станцией, как известно, был А. Получается, что Жун Цзиньчжэнь попал в беду прямо «у порога дома» – то ли кто-то тщательно подстроил западню, то ли судьба привела в исполнение свой приговор. Никто и представить не мог, что именно теперь, после стольких спокойных дней, когда они уже почти добрались до дома, что-то случится – да еще и не с сейфом, а с портфелем! Кроме того, по всему выходило, что злоумышленником был не страшный враг, а всего-навсего гадкий воришка. Все это напоминало сон. Жун Цзиньчжэнь чувствовал себя слабым, растерянным, лабиринт жалкой, пустой судьбы запутывал его, мучил его, и чем дальше ехал состав, тем отчетливее он это ощущал – словно поезд мчался не в город А., а в преисподнюю.

Как только они прибыли в А., все выходы из поезда были перекрыты. За час до этого в Б., месте их предыдущей остановки, организовали общегородское тайное наблюдение.

Здравый смысл подсказывал: скорее всего, вор сошел с поезда сразу после совершения преступления, а значит, он находился в Б.

Все знают, что лист дерева следует прятать в лесу, а человека – в толпе, в городе. Поэтому раскрыть такое дело трудно, как и описать все его детали. Возможно, статистика поможет составить некоторое представление о масштабе поисков.

Согласно данным следственной группы по особым делам, прямо и косвенно в расследовании принимали участие:

701-й отдел (в первую очередь);

полиция г. А.;

военные силы г. А.;

управление железной дороги г. А.;

отряд департамента ***** г. А.;

полиция г. Б.;

военные силы г. Б.;

управление железной дороги г. Б.;

комитет по благоустройству г. Б.

муниципальное управление г. Б.;

управление градостроительства г. Б.;

управление коммуникаций г. Б.;

газетная редакция г. Б.;

почтовое отделение г. Б.;

бригада департамента ***** г. Б.;

…а также множество мелких отделов и организаций.

Были обысканы:

вокзал г. А.;

вокзал г. Б.;

железнодорожные пути между г. А. и г. Б. (220 км);

72 гостиницы г. Б.;

637 мусорных баков и урн г. Б.;

56 общественных туалетов г. Б.;

канализация г. Б. (43 км);

9 пунктов приема утильсырья г. Б.;

бессчетное множество жилых домов г. Б.

В поисках задействовали более 3700 человек, включая Жун Цзиньчжэня и Василия.

Проверили 2141 пассажира, 43 железнодорожника и более 600 «молодчиков» города Б. во френчах.

На 5 часов 30 минут задержали поезд.

Город Б. находился под тайным наблюдением в течение 484 часов (то есть 20 дней 4 часа).

Это дело признали самым масштабным и загадочным в истории провинции Г., оно подняло на ноги десятки тысяч человек, переполошило города, операций такого уровня и размаха в этих краях отродясь не видели!

5

Но вернемся к Жун Цзиньчжэню. В конце концов, это его история, и она еще не закончилась – можно сказать, только началась.

Когда Жун Цзиньчжэнь сошел с поезда и очутился на перроне города А., он сразу заметил, что на него надвигается вереница людей, и во главе спешит первое лицо 701-го – господин директор отдела (тот, кто занимал этот пост до предшественника «начальника Трости» Чжэна), огромный, жуткий, с вытянутым лицом – по крайней мере, так показалось Жун Цзиньчжэню. Директор подскочил к нему и, позабыв от гнева о былом уважении, полоснул его ледяным взглядом.

Жун Цзиньчжэнь в страхе отвел глаза, но от голоса директора ему было не скрыться:

– Ты почему не положил секретный документ в сейф?!

И тут все увидели, как глаза Жун Цзиньчжэня вдруг вспыхнули и тотчас погасли, словно сгоревшая нить накала, тело его окаменело, и он рухнул плашмя на землю.

Когда заря позолотила оконную раму, Жун Цзиньчжэнь очнулся и сквозь туман в глазах разглядел перед собой лицо жены. Несколько мгновений он пребывал в счастливом забытьи, думая, что лежит на кровати у себя дома; жена проснулась от его криков во сне и потому смотрит на него с тревогой (она, наверно, часто сторожила его сон). Однако белые стены и запах лекарств быстро вернули Жун Цзиньчжэня в действительность, подсказав, что он попал в больницу. Страшная правда ожила в его памяти. Он снова услышал грозный голос директора:

«Ты почему не положил секретный документ в сейф?!»

«Почему?!»

«Почему?»

«Почему…»

[Далее со слов директора Чжэна]

Уж поверьте мне, к командировке этой Жун Цзиньчжэнь был настроен враждебно, а потому не терял бдительности. Так что утверждать, что всему виной его беспечность, что он вел себя легкомысленно, проявлял халатность, было бы несправедливо. С другой стороны, он не положил блокнот в сейф, а это вроде как говорило о неосторожности, о том, что его бдительность ослабла.

Я хорошо помню: когда они уезжали из 701-го, мы с Василием сто раз проговорили, напомнили ему, чтобы все секретные документы, все, что могло его выдать, он хранил в сейфе – и он так и делал. На обратном пути (по словам Василия) он по-прежнему осторожничал и абсолютно все спрятал в сейф, даже сборник афоризмов, который ему на конференции подарил начальник управления (начальник сам его составил). Этот сборник – самая обычная «магазинная» книжка, ничего секретного в нем и в помине нет. Но Жун Цзиньчжэнь вспомнил про дарственную надпись, побоялся, что она может раскрыть его тайну, и потому причислил книжку к секретным документам, убрал в сейф. Он все туда убрал – кроме блокнота. Я потом гадал, как же это он оставил блокнот – прямо-таки непостижимая тайна. Я знаю, я точно знаю: это не из-за того, что он собирался часто им пользоваться и потому намеренно решил не прятать его, нет. Он не стал бы так рисковать, ему бы не хватило на это смелости и дерзости. Складывается впечатление, что он оставил блокнот без единой на то причины, и даже если бы он сам попытался потом объяснить свои действия, вряд ли бы ему это удалось. Что интересно, до этого случая он словно не замечал блокнот (да и после не сразу обнаружил пропажу), как женщина не замечает приколотую к рукаву булавку, пока она ей не пригодится или пока она об эту булавку не уколется.

Но блокнот – это не булавка на