Когда она закрыла глаза тыльной стороной ее бледной, тонкойруки, один из новостных фургонов подъехал ближе, и парень в красной кепкеPhillies уставился на нее. Она нагнулась. Сейчас не время запечатлеть немногоэмоциональных-девушек-сломанных-трагедией.

- Тебе лучше уйти. - Она шмыгнула носом и повернулась кРену. - Тут все так странно. И я не знаю, когда вернутся мои родители.

- Хорошо. - Он повернул ее голову вверх. - Но мы увидимсяснова?

Спенсер сглотнула и попыталась улыбнуться. Когда она этосделала, Рен нагнулся и поцеловал ее, обхватывая одой рукой ее шею, а другую,кладя на синяк на нижнюю часть ее спины, которая, как и в пятницу, болела как ваду. Спенсер вырвалась.

- У меня даже нет твоего телефона.

- Не волнуйся, - прошептал Рен. - Я позвоню тебе.

Спенсер отошла на край своего огромного двора, на секундунаблюдая, как Рен шел к своей машине. Когда он уезжал, к ее глазам сноваподступили слезы. Если бы она могла с кем-нибудь поговорить - с кем-нибудь, ктоне был запрещен в их доме. Она оглянулась на памятник Эли, и ей сталоинтересно, как ее старые подруги справятся с этим.

Когда Рен достиг конца ее улицы, Спенсер заметила фарыдругой машины, сворачивающей на нее. Она застыла на месте. Это были ееродители? Они видели Рена?

Фары медленно приближались. Вдруг Спенсер поняла, кто этобыл. Небо было темно-фиолетовым, но она могла разглядеть только длинноватыеволосы Эндрю Кэмпбелла.

Задыхаясь, она нырнула за кусты роз своей мамы. Эндрюмедленно подъехал на своей Мини к ее почтовому ящику, открыл его, просунул тудачто-то и аккуратно закрыл. Он уехал.

Она подождала, пока он не уйдет, бросилась к обочинетротуара и откинула заслонку почтового ящика. Эндрю оставил ей свернутый листокпочтовой бумаги.

"Привет, Спенсер. Я не знал, отвечаешь ли ты на звонки.Я очень сожалею о том, что случилось с Элисон. Надеюсь, мой плед помог тебевчера. — Эндрю."

Спенсер повернула с въездной дорожки, читая и перечитываязаписку. Она уставилась на кривоватый мальчишеский почерк. Плед? Какойплед?

Затем она поняла. Это Эндрю помог ей?

Она смяла записку и стала снова и снова всхлипывать.

Полицейские вновь открыло дело ДиЛаурентис, и в процесседопроса свидетелей, сообщил диктор 11-часовых новостей. - Семьи ДиЛаурентис,ныне проживающий в штате Мэриленд, придется столкнуться с тем, что они пыталисьоставить позади. Кроме того, это закроет раны. Дикторы были королями драмы,подумала сердито Ханна, когда она сунул пригоршню Чиз-ит в рот.

Только новости могут найти способ сделать страшную историюеще хуже. Камера сфокусировалась на месте поклонения Эли, как они называлиего, на свечах: Малыши Бени, увядшие цветы, которые люди, скорее всего,принесли из соседских садов, зефир Peeps - любимые конфеты Эли - и, конечно же,фотографии.

Камера не полностью захватила маму Элисон, которую Ханна невидела некоторое время. Несмотря на ее заплаканное лицо, Миссис ДиЛаурентиссмотрелась мило - с небрежной прической и большими серьгами.

- Мы решили провести службу по Элисон в Розвуде, этоединственный дом, который знала Элисон, - сказала Миссис ДиЛаурентис, следя засвоим голосом. - Мы хотим поблагодарить всех, кто помогал в поисках нашейдочери три года назад, за их незаменимую поддержку.

Ведущий вернулся на экран.

- Мемориал пройдет завтра в Аббатстве Розвуда и будет открытдля посетителей.

Ханна выключила телевизор. Это был воскресный вечер. Онасидела на диване в гостиной в футболке и боксерах Calvin Klein, которыесворовала из верхнего ящика Шона. Ее длинные каштановые волосы неаккуратнообрамляли ее лицо, и она была уверена, что у нее появился прыщ на лбу. Онадержала большую чашку с чипсами на коленях, развернутая пачка Клондайка была накофейном столике, бутылка воды была плотно зажата между ней и диваном. Она всюночь пыталась не есть, но ее сила воли сегодня не была шибко сильной.

Она снова включила телевизор, мечтая о том, чтоб ей было скем поговорить... о полиции, об Э., в особенности об Элисон. Шона не было, поочевидным причинам. Её мать, которая сейчас на свидании, была как всегдабесполезна. После вчерашней суеты в полицейском участке, Вилден отправил Ханнус матерью домой. У полиции было слишком много дел и с ними разберутся позже. НиХанна, ни ее мама не знали, что случилось в отделении, только то, что дело былосвязано с убийством.

По пути домой вместо упрёков о том, как не хорошо крастьмашины и водить в пьяном виде, миссис Марин просто сказала Ханне, что она обэтом "позаботится". Ханна понятия не имела, что это значило. Впрошлом году один коп говорил на собрании Розвуд Дэй, что в Пенсильваниидействует закон "нулевой терпимости" к пьяным водителям младшедвадцати одного года. В тот раз Ханна обратила на это внимание только потому,что коп показался ей симпатяшкой, но теперь его слова преследовали ее.

Ханна даже не могла рассчитывать на Мону, она все еще былаво Флориде на турнире по гольфу. Они поговорили лишь пару минут по телефону, иМона сказала, что полиция звонила ей по поводу машины Шона, но она сделала вид,что ничего не знает, и сказала, что она и Ханна были всё время на вечеринке. Ией все-таки невероятно повезло. На камере слежения запечатлелась лишь еёзатылок, а не лицо, так как она на ней была та ужасная шапка курьера. Этовообще-то было вчера, после того, как Ханна вернулась из полицейскогоотделения. Они с Моной сегодня не разговаривали, и вообще еще не обсуждалиЭлисон.

И потом... была Э. Или если Э была Элисон, может Э исчез быуже? Но полиция сообщила, что Элисон уже давно мертва. Пока Ханна просматривалапрограмму передач, её глаза наполнились слезами, и она подумала о том, чтобыпозвонить своему отцу. Возможно, история об Эли была и в новостях Аннаполиса. Аможет он ей звонил? Она проверила молчащий телефон. Он работал.

Она вздохнула. Проблема в том, чтобы быть лучшей подругойМоны, заключалась в отсутствии других друзей. Вспоминая Элисон, она началадумать о своих старых друзьях. Конечно, они пережили ужасные минуты вместе, ноих связывало и много хорошего. В другой вселенной они бы сейчас сидели всевместе, вспоминали Эли, смеясь и плача одновременно. Но в этом измерении ихразделяет пропасть.

Они перестали общаться по очевидным причинам: после смертиЭли всё начало распадаться на части. Сначала, когда они занимались машиннойблаготворительностью, это было замечательно. Но потом произошла тот случай сДженной, и между друзьями возникло напряжение. Они так боялись, что тот случайс Дженной свяжут с ними. Ханна вспомнила, как её сердце выпрыгивало из грудикаждый раз, когда она видела полицейскую машину, просто проезжающую мимо.

Зимой и весной многие темы для разговоров были табу.Кто-нибудь всегда говорил "Шшш!" и сразу в комнате повисало неловкоемолчание.