— Меня зовут Калеб Энглер, Ваше Сиятельство. Я бывший волшебник Хиасто.

— Кажется, — герцог задумчиво смотрит на мужчину, — я уже где-то слышал ваше имя.

— Это так, — Калеб кивнул. — Дело кронпринца против Хиасто. Я обвинен в оскорблении Его Высочества.

— Хм, ясно, — герцог садится на диван рядом со мной. — Что же привело вас сюда?

— Ваша дочь, милорд, — синие глаза Калеба неотрывно смотрят на меня. — Она помогла мне, теперь я хочу помочь ей.

— Помогла вам? — герцог подозрительно смотрит сначала на меня, потом на Калеба. — Каким образом?

Боже, надеюсь он не скажет, что был собакой? Он ведь спал со мной в одной комнате. Если об этом кто-нибудь узнает… точнее узнает отец… убьет ли он Калеба сразу? Или сдаст императорской семье?

— Ваше Сиятельство, — Август обращается к герцогу, — я думаю молодую госпожу нужно отвести в ее комнату. Ей нужен отдых.

Отец ласково погладил меня по волосам.

— Ты прав Август, отведи Далию в спальню и пусть горничные позаботятся о ней. Милая, может мне все-таки вызвать врача чтобы он осмотрел тебя?

— Все в порядке папа, мне нужно просто поспать, завтра все будет хорошо.

С тревогой я поднимаюсь со своего места и иду следом за Августом, у выхода поворачиваюсь и смотрю на оставшихся мужчин. Все же будет в порядке? Со вздохом отворачиваюсь и иду к себе в спальню.

— Не беспокойтесь миледи, волшебник не скажет лишнего, — говорит Август, когда мы отходим от гостиной на приличное расстояние. Я вскидываю голову. Что? Август знает про Калеба?

— Ты…

— Знаю про пса? — Август останавливается. — Конечно, моя задача знать обо всем что творится в этом доме.

Я впечатлена. Есть вообще что-то чего он не знает? Ой, а если он подозревает, что я не настоящая Далия, или еще хуже… знает что так и есть. Я сглатываю ком неуверенности и беспокойства. Август часто меня удивляет. Порой я вообще не знаю, как реагировать на него.

— Миледи, я не стану ни о чем рассказывать Его Сиятельству. Если только вы сами не захотите этого, — Август протягивает мне руку. Я мгновение настороженно смотрю на него. Могу я ему верить? Он ведь сам сказал, что предан дому Фортунайт. Он присягнул на верность, словно рыцарь. Тогда это мне польстило, а сейчас я чувствую уверенность в том, что он будет на моей стороне. Хоть я и не настоящая Далия, но все же эта уверенность во мне есть. Не могу точно этого объяснить.

Я протягиваю ладонь и вкладываю в его протянутую руку. Она теплая и шершавая, словно он не управляющий вовсе, а часто работает руками.

— Я верю.

Август слегка улыбается уголками губ. Его серо-голубые глаза, при свете люстр выглядят гораздо темнее, чем при дневном свете. Я уже раньше обращала внимание что он красив, но сейчас почему-то он выглядит особенно симпатичным.

Тряхнув головой, я пытаюсь выгнать ненужные мысли. Нельзя позволять себе влюбляться. Нельзя падать духом.

— Вы всегда можете положиться на меня миледи, — говорит Август у дверей моей спальни. Он наклоняется и его губы касаются кожи моей руки.

Щеки тут же вспыхивают от смущения. Меня много раз целовали в руку, но именно сейчас я чувствую смятение и что-то еще, трудно объяснимое. Сердце колотится. Кажется нападение как-то странно на меня подействовало.

— Горничные ждут вас, доброй ночи, — Август нехотя отпускает мою руку и развернувшись уходит. А я еще несколько мгновений смотрю ему в спину. Надо было вызвать врача.

40. Роза

Через два дня, следовали опять явились в наш дом. Отца дома не было, поэтому я приняла их в общей гостиной вместе с Августом и Эйзекином. Калеб последние дни отсутствовал. Странно, но после разговора с отцом, он не появлялся даже в облике собаки. Меня слегка напрягало то, что он ничего не объяснил. Я спросила у Августа и Эйзекина, где волшебник, но конкретного ответа так и не дождалась.

Словно от меня что-то скрывают. Это меня еще сильнее нервирует.

И вот я сижу на диване, внимательно разглядываю двух мужчин перед собой, а мой рыцарь и управляющий, стоят на страже за моей спиной.

— Миледи, мы кое-что узнали, — говорит один из следователей. Другой кивает, ему в поддержку.

— Что же? — пусть поскорее рассказывают, хоть какие-то тайны станут явными.

— Напавший на вас — граф Колбран, — объявляет следователь. Я пытаюсь припомнить, знаю ли я такого человека, но в голову совершенно ничего не могу припомнить.

— Я не знакома с ним.

— Он не живет в столице, граф несколько дней назад прибыл с севера, там находятся его владения.

— А, ясно, но мне все равно это ничего не говорит.

— Понимаем, — кивает следователь. — Но возможно вам что-то скажет имя виконтессы Обри?

Услышав знакомую фамилию, я вскидываю голову и удивленно переспрашиваю:

— Виконтесса Обри?

— Да, оказывает граф Колбран, старший брат виконтессы.

— Я видела однажды эту женщину, — задумчиво отвечаю следователю. — Она приходила ко мне, хотела вернуть собаку, правда не смогла доказать, что это именно ее пес. Вела себя несколько враждебно. Пообещала пожаловаться в префектуру.

— Нет, от мадам Обри жалоб не поступало, однако граф Колбран сознался, что напал на вашу карету, потому что виконтесса впечатлила его рассказом о вас.

— …, — я открыла рот, чтобы хоть что-то сказать, но тут же закрыла. Виконтесса натравила на меня этого психа? Это все из-за Калеба? — Чокнутая семейка…

— Так каков мотив у этого нападения? — Август выдвигается вперед и спрашивает следователей. — И что значит впечатлила рассказом? Виконтесса натравила брата на леди Далию?

— Граф сказал лишь о том, что узнал о герцогине от мадам Обри, а вот нападение… он утверждает это его собственное решение, — поясняет следователь. — К сожалению из-за того, что граф — аристократ, его наказание не может включать в себя смертную казнь.

— И что же тогда с ним будет? Вы же не отпустите его на свободу? — обеспокоенно спрашиваю служителей порядка. Еще не хватало чтобы этот граф вновь совершил какое-то преступление. Он ведь чуть не стал убийцей. Мой кучер с тяжелыми ушибами и ранениями еще несколько недель будет лечиться. А у Эммы столько синяков,