Я заметил, как Алена смутилась после моих слов о воздержании.

– Я не был ни с одной женщиной после тебя. И не хочется, – продолжал сыпать откровениями.

– Ты взрослый активный мужчина. Тебе ничто не мешает развлечься. Наш договор не подразумевал ничего такого…

– Нет, конечно. Но я уже говорил, что хочу тебя без договора.

Алена замерла возле двери спальни. Я воспользовался короткой заминкой, поцеловав оголенное плечо.

– Безумно сильно хочу…

Алена задумчиво посмотрела на меня:

– Ты любишь сложные задачи, да?

– Не ищу легких путей, – улыбнулся, перевел взгляд на пухлые губы Алены.

Они так близко… Казалось, что мы поцелуемся.

Но внезапно Алена отстранилась, быстро захлопнув перед моим носом дверь. Послышался щелчок замка.

– Что опять я сделал не так? Алена?

* * *

Алена

«Что я сделал не так, Алена?»

Ничего. Просто я не уверена в себе и не уверена в чувствах Арсения.

Я не сомневалась, что поступки Арсения искренние. Он был неистов, нетерпелив и упорен – во всем. Но долговечно ли это?

За тот короткий промежуток времени, что мы знакомы, я сделала некоторые выводы о нем. Арсений – один из тех людей, что добиваются своих целей. Всегда. Идут к ней упорно, не игнорируют преграды, но и не пасуют перед ними. Достигают желаемого.

Покровский и сам не раз говорил, что не ищет легких путей. Потом Оксана своими ядовитыми словами добавила щедрую горсть сомнений. Теперь каждый раз, когда я наталкивалась на горящий желанием взгляд Арсения, я видела себя всего лишь желанным и труднодостижимым призом. Арсений не отступался от своего плана – продолжал упорно «беседовать» с малышом через меня, и держался, как заботливый супруг.

* * *

Я работала в его офисе полдня – потом Арсений отправлял меня домой, не давая задерживаться ни минутой дольше. Но однажды попросил задержаться, а потом мы поехали выбирать елочные игрушки. Новый Год был на носу, пора было задуматься об украшении дома.

– Сегодня должны установить елку. Нам останется только нарядить ее. Какой цвет выберем?

– Натуральная елка или искусственная? – поинтересовалась я.

– Натуральная, конечно. Мне нравится запах хвои.

– А тебе не жалко елочку? – спросила я. – Зачем тебе, взрослому дяде, натуральная елка? Понюхать веточки, а потом выкинуть? Можно взять парочку еловых лап – и на этом достаточно.

Арсений нахмурился.

– Елка уже срублена, Ален. Не куплю я – купит кто-нибудь другой.

– Кто-нибудь другой, но не ты, – возразила я. – Впрочем, поступай, как знаешь. Твоих денег хватит на целый лес вырубленных елок…

– Вот умеешь ты испортить настроение! Выбирай теперь сама елочные шары! – буркнул Арсений. – А мне надо позвонить.

Покровский отошел. Судя по его виду, он не задумывался о том, что большая елка, которая росла не один год, простоит несколько дней, а потом отправится на мусорку. Зачем задумываться, если можно купить все, что угодно!

Настроение немного испортилось и у меня. Арсений, не задумываясь, сорит деньгами, а я в каждом его жесте ищу двойной смысл. Я долго ходила вдоль рядом с елочными игрушками. Стеклянные, безумно красивые.

– Выбрала?

Я пожала плечами, потом посмотрела на самого Арсения.

– Давай выберем белый и голубой цвета?

– Намек на то, что, по твоим ощущениям, родится мальчуган? – подмигнул Покровский. От его недовольства не осталось и следа.

– Вариантов с полом ребенка всего два. Девочка или мальчик. Но цвета я выбрала по другой причине.

– По какой же?

– Посмотри на себя в зеркало, – посоветовала я. – Черный, белый, голубой.

– Ну, допустим, костюм черный, рубашка белая. Голубой цвет? Глаза?

– Угадал.

– Хм… Я же говорил, что нравлюсь женщинам. Понравлюсь и тебе. Рано или поздно, – самодовольно ответил Покровский, нагружая тележку коробками с елочными шарами. – Почему нет черного? Вон там стоят.

– Не хочется вешать на елочку черные шары. Как темные пятна. Зачем?

– Согласен.

Предновогодняя суета давала о себе знать и поднимала настроение. Аромат праздника уже витал в воздухе и не получалось надолго задумываться о плохом.

В голове витали воспоминания… Вспомнился первый Новый год, проведенный в семье.

Серебристый «дождь», свисающий с потолка. В зале, в коридоре, даже в спальне. В моей собственной спальне. Подумать только, у меня появилась собственная спальня.

Помню, как я просыпалась посреди ночи с каким-то затаенным страхом, что семья и новые родители окажутся лишь сном. Но я открывала глаза, а комната никуда не исчезала. И если набрать полные легкие воздуха и дунуть изо всех сил, длинный серебристый «дождь» начинал колыхаться от дыхания, как море снежной, сказочной пшеницы…

Воспоминания яркие и немного грустные, но все равно светлые.

– Нарядим елку вместе? – предложил Арсений, пока водитель парковал машину у входа.

– В свитерах с оленями?

– Черт. Об этом я не подумал! – картинно ударил себя по лбу Арсений. – Как теперь быть?!

Я улыбнулась его нелепой шутке. Зайдя в дом, уловила хвойный аромат.

– Подожди. Закрой глаза, – попросил Покровский. – Это сюрприз.

– Хорошо…

На закрытые веки легли горячие ладони мужчины. Арсений повел меня по коридору, направляя.

– Мы в гостиной, – опустил ладони. – Открывай глаза.

Первое, что я заметила – мохнатые лапы голубой ели. Все-таки живая, но не такая огромная, как я ждала. Елка совсем небольшая.

– Смотри ниже, защитница природы, – подсказал Арсений.

Ель стояла в кадке. Я потрогала колючие иголки, вдыхая запах хвои. Улыбнулась, словно мне подарили миниатюрное солнце.

– Ты наступил на горло собственным амбициям, Арсений? Наверное, хотел ель под самый потолок?

– Обычно так и было. Но ты права. К тому же, потом эту елку можно будет высадить на участке. Понятия не имею, как это делать.

– У тебя все получится, – сказала я.

– Э-э-э… Вообще-то я планировал нанять кого-то, – рассмеялся Арсений.

Наверное, было глупо предлагать ему ковыряться в земле самому. Скорее всего, Покровский созвал бы целый штат лучших ландшафтных дизайнеров.

Мы вместе наряжали елку. Иногда сталкивались локтями. Я понимала, что Арсений намеренно стоял близко от меня. Он терся рядом, как хитрый кот, выпрашивающий ласку. Я не сторонилась его прикосновений. Они были едва заметные, мимолетные и ни на что не претендующие. Приятные и приручающие, что ли?