в законе «О компаниях развития» 1981 года, однако судьи не имеют достаточной подготовки в области экономики или социальной политики, а многие ловкие адвокаты стараются истолковать значение терминов, используемых в законе, к собственной выгоде (классический случай рентоориентированного поведения путем «мотивированного обоснования»). Благодаря этому самым «ушлым» адвокатам до сих пор удавалось грабить общественную казну: толкование терминов, применяемых при оценке земли, стало компромиссом между ценой земли без управляющей организации и ее ценой при наличии такой организации, и собственники земли обычно в состоянии присвоить значительную часть того прироста цены, который по праву должен был бы достаться управляющей организации. Такая ситуация поправима, но эти порочные последствия деятельности адвокатов, а также неумение судей учесть интересы общества или их неспособность видеть эти интересы следует принимать во внимание, насколько это возможно, уже при составлении законов.

Инвестиционные агентства

Управляющие организации, которые создают экономические зоны и управляют их работой, обращены к городу и занимаются его инфраструктурой. Инвестиционные агентства работают с компаниями, которые потенциально можно привлечь в город. Если бы рынок был «совершенным рынком», каким его воображают себе идеологи правых, инвестиционные агентства были бы ненужной тратой средств. Но ирландцы, например, знают, что это не так. В 1950-е годы Ирландия была одной из беднейших стран Европы. Чтобы переломить ситуацию, ирландское правительство создало инвестиционное агентство, которое добилось удивительных успехов в привлечении в страну международных компаний и создании рабочих мест[143]. Агентство создало команду профессионалов, которые изучали направления потенциальных инвестиций, устанавливали связи с предприятиями-кандидатами и «обхаживали» какого-нибудь из наиболее крупных кандидатов на роль «якорного» инвестора.

После того как такая компания подтверждала свой интерес, Ирландское инвестиционное агентство стремилось выяснить вместе с ней, с какими проблемами она может столкнуться, начав свою деятельность в Ирландии. Получив некоторое представление о том, как устроен бизнес компании, оно старалось упредить возникновение таких проблем в будущем, давая другим государственным ведомствам, например муниципальным органам, рекомендации, как они могли бы с этим помочь. После того как компания начинала свой инвестиционный проект, отношения агентства с ней не прекращались. Сотрудник агентства, которому было поручено изучение ее бизнеса, сохранял с ней тесный контакт, стараясь выявить новые возможности для ее инвестиций. Более половины всех иностранных инвестиций в Ирландию стали результатом таких последующих инвестиций.

Очевидно, что инвестиционное агентство и управляющая организация экономической зоны должны тесно координировать свои действия, поскольку каждый обладает информацией, полезной для другого. Тем не менее их роли достаточно различны, чтобы оправдывать их существование как отдельных структур.

Местные университеты как центры знаний

В большинстве провинциальных городов сегодня имеются свои университеты, и они должны играть важную роль в оживлении этих городов. Тем, что Шеффилд смог возродиться после разорения своего сталеплавильного комплекса, он во многом обязан тому, что в городе есть два приличных университета. Некоторые направления академических исследований вполне могут генерировать знания, имеющие коммерческие применения. Производство знаний — это один из видов деятельности, для которых формирование кластеров особенно эффективно: прорывы в науке часто происходят там, где устанавливается связь между двумя разрозненными недавними открытиями, поэтому близость других ученых очень помогает делу. Кроме того, знания не «перетекают» из фундаментальных исследований в прикладную науку сами собой. Нередко ученые понимают, какие направления дальнейшего научного поиска наиболее перспективны, только после того, как какие-то его результаты находят практическое применение, поэтому близость к предприятиям, применяющим полученные знания, важна и для таких предприятий, и для самих университетов. Прямая связь между Стэнфордским университетом и Кремниевой долиной, а также связь между Гарвардом и Массачусетским технологическим институтом и благосостоянием Бостона — вот лишь самые известные проявления этой закономерности.

Но ученые могут быть и страстными защитниками идеи чистой науки, не «оскверненной» практическим применением ее результатов. Конечно, благополучное общество должно тратить ресурсы на накопление таких знаний, но университеты в депрессивных городах должны признавать свои обязательства перед местными жителями. Местным университетам следует развивать такие направления исследований, которые имеют реалистические перспективы установления связей с бизнесом. Это еще одно возможное направление использования государственных средств.

Университеты не только производят знания, имеющие практические применения, но и учат студентов; то, в какой степени их выпускники подготовлены к производительной деятельности, зависит и от того, чему их учат, и от того, в какой мере их «выводят» на потенциальных работодателей. Плохие университеты депрессивных провинциальных городов учат своих студентов дисциплинам, слабо связанным с возможностями их профессиональной занятости. Они выпускают людей с университетскими дипломами, но без профессиональной квалификации. Молодых людей заманивают в долговую яму, но квалификация, которую они приобретают, не позволяет им выплатить накопленный долг.

Очевидно, что в депрессивном городе новым профессиям должны обучать прежде всего местный университет и местный технический колледж. При правильной постановке дела компании, которые приходят в город и учреждают в нем новый кластер, устанавливают связи с соответствующими факультетами местного университета и технического колледжа и совместно развивают прикладную науку и профессиональное обучение кадров. При таком партнерстве компания, университет и технический колледж могут разрабатывать учебные программы, позволяющие переобучать старые кадры и давать им новые, ценные профессии.

Заключение: «Чего бы это ни стоило»

Географическое расслоение между процветающими и депрессивными городами не является неизбежным: это явление появилось недавно, и его еще можно остановить. Но этого нельзя добиться частными корректировками государственной политики. «Малых дел» тут недостаточно. Это соображение вполне тривиально, но важнее понимать, что география бизнеса определяется ожиданиями: компании идут туда, куда, по их предположениям, пойдут другие компании. Сегодня ожидания формируются опытом последних десятилетий, который, таким образом, воспроизводит сам себя. Для перелома этой ситуации необходима достаточно решительная смена политики, способная «встряхнуть» ожидания, чтобы они приняли иную конфигурацию.

Ввиду того что эффективность любого из рассмотренных выше подходов пока неясна, нет никаких предпосылок для внезапного и радикального принятия какого-то одного из них. Все их необходимо тестировать на основе продуманных экспериментов и постепенного накопления опыта. Но такой процесс не вызовет необходимой «встряски». Как же примирить осторожный путь проб и ошибок с необходимостью такой «встряски»? Выход может заключаться только в том, чтобы общество приняло на себя общие политические обязательства по решению проблемы географического разрыва. В 2011 году еврозона столкнулась с подобной дилеммой в другой области: ее директивные органы не знали, какой подход будет самым эффективным в деле защиты единой валюты, и просто запустили серию экспериментов. Все эти эксперименты, однако, были подчинены четкой линии президента Европейского центрального банка, которую он выразил словами «Чего бы это ни стоило». Эти его слова имели немедленный и длительный эффект: спекуляции на валютных рынках пошли на убыль, потому что Марио Драги не