Ночь – любимая обитель кошмаров – способствует отчуждению, лишая субъекта психической энергии, но это также и подходящий момент для открытий. Поэтому нужно уметь разбираться в собственной ночи. Она представляет собой непосредственность и конкретность всей бессознательной структуры человека. Субъект, который хочет понять собственную сущность, должен всегда мысленно сопоставлять свою сознательную деятельность с содержанием ночных сновидений.

В период бодрствования наше сознательное «Я» постигает мир через стереотипы, одобренные монитором отклонения, тогда как бессознательному мир открывается во всей своей реальности, позволяя ему видеть объективное соотношение вещей с его образом бытия. Сознательное «Я» знает поверхность реальности, а бессознательное – напротив – тот квант реальности, который наполняет сознательное «Я», каким бы оно ни было, тот более полный универсум, отобранный для него.

Итак, сновидения можно подразделить на три типа в зависимости от факторов, их вызывающих. Этими факторами являются: 1) анамнез субъекта (его образ жизни, семья, чувства и т.д.); 2) воздействие семантического поля и других событий, имевших место в течение предыдущего дня; 3) чужеродные инкубации.

Сновидения анамнестического и семантизированного характера можно отличить друг от друга по тому, как субъект его рассказывает. Если речь идет об анамнестическом сновидении, то субъект пересказывает его как самодвижение «Я», как любимые и пережитые выборы, то есть как здоровую часть собственной личности, которую он несколько нерешительно вербализует, стремясь защитить. Собственную личность он защищает сознательно, оказывая определенное сопротивление, если психотерапевт попытается атаковать его.

Если речь идет о сновидении, вызванном семантическим воздействием, то, рассказывая о нем, субъект как и в повседневной жизни, вместо того чтобы защищать собственную личность, соглашается с семантизирующим индивидом. Пассивный получатель семантического поля охраняет семантизирующего, желает его, будучи им захваченным и убежденным, хотя на словах все это отрицает. Семантизирующий всегда действует «по верхам» в стиле «токката и фуга»: он забирает и уходит. Семантизированный же, наоборот, остается захваченным, связанным, а своей убежденностью именно он провоцирует данную ситуацию и ее реализует.

Сновидения третьего типа – сновидения, вызванные чужеродными инубациями, отличает то, что субъект предстает в своем сне случайным персонажем этого сновидения: его сознание подобно сознанию человека, который в общем-то случайно оказался в баре или в кинотеатре, и с ним случилось что-то, в сущности, приятное. Он пересказывает сновидение как некое случайное происшествие: он действовал спонтанно, и ему это понравилось. Если в сновидениях предшествующих типов намерение субъекта прослеживается вполне отчетливо, то в данном случае оно размыто. Заметны отстранение и определенная поверхностность субъекта: его можно сравнить с мальчишкой, который, проходя мимо усыпанной ягодами вишни и не увидев никого рядом, влез на дерево и нарвал вишен, хотя раньше и не собирался этого делать.

Действие монитора отклонения вызывает два следствия.

1) Системное манипулирование всеми процессами человеческого познания. Чем больше оно стремится к научности и проницательности, тем менее точным становится. Таким образом, первое следствие заключается в системном манипулировании всеми процессами человеческого познания, особенно тогда, когда они нацелены на сохранение и развитие человеческого вида.

2) Опосредование любого чужеродного, нечеловеческого или внеземного вмешательства. Внедренный в мозг человека монитор отклонения создает радиомост между человечеством и внеземными цивилизациями[142]. Субъект превращается в мостик для цивилизаций, достигших высокого уровня развития технологии нейронных коммуникаций.

Некоторые виды существ неземного происхождения способны беспрепятственно воздействовать на сознание человека с помощью монитора отклонения: речь идет о так называемых «чужих», которые всегда служили персонажами для определенного рода литературы, рассказов о НЛО, демонах, ангелах, фантомах, духах, тенях ночи.

Онтопсихология с легостью обнаруживает присутствие этих существ и объясняет их как реальности, способные воздействовать на человека, вмешиваясь в его жизнь, благодаря имманентному присутствию в людях монитора отклонения, позволяющего выживать другим формам разума, которые населяют нашу вселенную. Как мы можем сказать, добрые они или злые? Мы считаем добрым, хорошим то, что нам подходит, усиливая нас, и злым, плохим – то, что нас уменьшает, поэтому в своей оценке не можем быть абсолютно объективными, соизмеряя все со своим видом. Действительно, мы отличаем хорошие съедобные грибы от плохих, ядовитых, но на самом деле и те, и другие представляют собой шедевр жизни. Итак, понятия добра и зла для человека всегда соотносятся с его человеческой индивидуацией. Таким образом, то, что абсолютизирует человеческий вид, мы считаем этическим, добрым, все прочее для нас – зло, но зла, как такового, не существует.

Мы живем в универсуме жизни. В этом пространстве существует множество типологий существования, а не только мы, люди. Человечество сосуществует со множеством различных типов энергетического присутствия. Это многообразие способов и видов других существований – от карликов до мертвецов, от внеземных существ до роботов монитора отклонения и людей, вовлеченных в эффект триггера семантических полей – мы называем «чужеродными», поскольку они отличаются от нас.

Одной из реальностей, которую надо отличать от чужеродного присутствия, являются паразиты разума[143]. Это – организмы, которые питаются мозговыми реакциями в дневное время, живя в мозгу субъекта-человека одну-две недели после проникновения в него вследствие риноцеребральной интроекции. Для их устранения достаточно решительного мысленного отказа. Подобные организмы напоминают медуз или пузырьки, их атомарная структура, отличающаяся от нашей, позволяет им проникать в человеческий мозг и жить в нем.

Прежде всего, ранним утром необходимо посмотреть, все ли в порядке у субъекта, проверив, создают ли энергетическое поле, внутреннее состояние и внешний облик ощущение гармоничного человека, чувство завершенности и единства[144]. На падение уровня психической энергии указывают такие внешние признаки, как снижение умственных способностей и интенсивности эфирного поля (яркость), снижение тонуса и живости глаз (глаза субъекта «тускнеют»), подобие отупения и начинающегося слабоумия (признак спада личности), постепенная утрата субъектом самостоятельности, когда рефлексы замедляются, делая субъекта более доступным, менее защищенным. В некоторых, наиболее ярко выраженных случаях субъект, совершенно не отдавая себе в этом отчета, теряет способность рационально рассуждать и реагировать, как обычно. В его разуме ощущается какая-то тяжесть. Его эмоции странным образом затмеваются: субъект утрачивает ясное видение и ведет себя, как объект, то есть снижается его субъектность.