Конечно, там есть ирония и насмешка над собой, но их можно рассмотреть только в сильнейшую лупу. И не рассмотреть даже, а угадать.

Обидные слезы вылились уже совсем по другому поводу. Это были слезы умиления. Круг замкнулся. Римская история кончилась. Ружье, следуя рекомендации Чехова Антон Палыча, все-таки выстрелило. Иначе зачем он опять появился перед ее глазами — толстый, смешной и мудрый человек?

Повести и рассказы

Свадьба

Повесть

1

Константин познакомился с Надей — очень давно, еще в детстве, когда она с шумной Бориной компанией пришла в их квартиру на Сивцевом Вражке встречать Новый год. Есть ли что-нибудь приятнее в жизни десятилетнего человека, чем зимние каникулы? А Новый год — это вершина всех наслаждений, только не укладывайте спать, дайте послушать бой курантов, позвольте чокнуться со всеми звонкой хрустальной рюмкой. Пусть в ней будет лимонад, пусть… Он так же, как шампанское, кипит праздником.

Надя пришла последней, и сразу в квартире все загомонили, зашумели: «Косяка где? Позовите Костю!» Снегурка… шубка голубого бархата, серебряный кокошник, пушистая коса через плечо… Новогодняя Москва полна снегурками — они обслуживают детские праздники, торгуют елочными игрушками, вчера был дед Мороз с папиной работы, привез пакет с конфетами, но эта Снегурка была особенной, имеющей прямое отношение к чудесам. Костя, помнится, подумал, что родинка над губой — не что иное, как зернышко отцветшей липы. Ее сорвали с дерева и осторожно вдавили в снежное лицо Снегурки, чтобы оно имело более человечный вид. «А это тебе подарки, мальчик Костя», — она протянула ему толстый шерстяной носок, набитый великолепными солдатиками, а в другую руку вложила обжигающе холодный снежок.

И тут он смутился до слез, ему стало неловко и за любовное и чуть насмешливое внимание окружающих, и за то, что он, как последний дурак, «выдумал сказочные чудеса», ему непосильно стыдно было перед всеми за свое счастье. Он высвободил плечо из руки брата и убежал.

Костя встретил Новый год со всеми, а потом его поспешно раздели, сунули в кровать и плотно закрыли дверь. Только через час Борис заметил, что Костя не спит, а стоит босиком около полуоткрытой двери и дрожит — то ли от озноба, то ли от возбуждения. «Косяка, какого черта!» — «Не кричи на ребенка! Как можно уснуть в таком гаме?»

Костя не сразу узнал в коротко стриженой худенькой девушке в зеленом платье недавнюю Снегурочку, а когда узнал — огорчился. И ростом она стала ниже, и глаза не так блестели, и коса, выходит, была искусственной. Но все равно она была очень красивой.

«Ложись, дурачок… Ноги ледяные. Хочешь, расскажу тебе какую-нибудь историю? Зови меня тетя Надя, а я буду звать тебя рыжий Костя. В отличие от другого Кости, который брюнет. Ты не сердись, рыжий цвет для мальчика самый подходящий…»

Вот ведь насмешка судьбы! Женщина, которую он любит больше всего на свете, когда-то укладывала его спать со сказочкой.

2

Шесть лет спустя, когда из рыжего лопушка вымахал длиннющий парень с могучим разворотом плеч, когда волосы его потемнели и приобрели терпкий оттенок крепко заваренного чая, Костя опять встретил Надю, и не просто встретил, а провел с ней целых десять дней в одной байдарке. И все эти десять дней он вспоминал новогоднюю ночь и пытался понять: было ли уже тогда у нее что-нибудь с Борисом? Он выдавливал из прошлого мельчайшие подробности — что говорила, кому улыбалась, на удивление, он все помнил и подводил неизменный итог — нет, тогда еще ничего не было. Зато теперь есть, и незрячему видно.

Ну что ж… Борису повезло. Все правильно, кому же, как не Борису. Для Кости старший брат был носителем самых высокопробных качеств: красоты, ума, таланта, а недостатки Бориса умещались в емком определении — сложный характер. Из-за этих сложностей Костя и попал в байдарочный поход по Аральскому морю.

Предшествовал походу конфликт на кафедре театрального института, где Борис учился. Куда бы он ни попадал, он сразу начинал конфликтовать. Так было и в школе, и в строительном институте — Борис бросил его через год учебы, и в армии, а теперь вот в театральном. С кем и почему повздорил старший брат, Костя так и не разобрался. Борис рассказывал что-то смутное, но при этом так успел накалить атмосферу в доме, что родители искали любого предлога, чтобы отвлечь старшего от институтских забот.

А здесь майские праздники, друзья летят рыбачить в плавнях. «Отдохни, развейся», — взмолились родители, сами купили байдарку и даже забрали Костю из школы. «Пропустишь неделю, невелика важность, а вдвоем оно надежнее». Плавни так плавни…

Поход был трудным и прекрасным: небо, вода и необозримое царство тростника — породистого, чистого, сытого и высотой эдак метров семь. Местное население пробило в тростнике узкие проходы. Целыми днями туристы мотались по этим узким каналам без берегов, удили рыбу, а вечером, одурев от безжалостного солнца и усталости, пробирались к островкам твердой земли.

Разыскать эти островки было трудно, самодельная карта плохой помощник, и уже на третий день туристы заблудились, не успев до темноты найти землю. Все вдруг переругались. «Надо было по левой протоке идти, нас предупреждали…» — «Да это когда было?» — «Черт, убери весло, ты меня водой поливаешь…» И среди этой перепалки Костя вдруг услышал голос брата: «Ты-то хоть помолчи!» Окрик этот, резкий и раздраженный, мог относиться только к Наде. Костя сжался: «Как же можно так с ней разговаривать!» — и тут же вскочил на ноги, раскачивая байдарку:

— Надя права, земля где-то рядом. Помните, казахи говорили, что можно ходить по тростнику? Его надо заламывать, вот так… Он держит. Я пойду обследую местность. Посветите фонарем.

— Это что еще за выдумки? Сиди! — прокричал Борис.

Костю никуда не пустили, но воспользовались его советом — каждый попробовал и «заломить», и постоять на пружинистых стеблях, и потом сделать несколько шагов в непроглядную тьму: «Не смелости ради, братцы, за нуждой!» Развлечение с тростником вернуло всем хорошее настроение. В конце концов, это даже романтично — провести ночь на плаву. Поужинали сухарями с урюком, даже спели пару песен и прямо в байдарках стали устраиваться на ночлег.

Потом взошла луна. Костя полулежал, привалившись спиной к рюкзаку, и слушал шепот Бориса: «Не сердись… Я не знаю почему. Такой уж я есть. Ну посмотри на меня…»

Когда встретились перед походом в аэропорту, Надя ахнула: