Интересно…

Заглянув в свою бывшую спальню, я с восторгом замечаю, что для меня уже есть послание:

Как всегда, я прочитываю письмо два раза. Затем, вместо того, чтобы положить в нижний ящик, аккуратно складываю его и сую в сумку.

– Ты готова, Грейс? – спрашивает мама, стоя под лестницей. – Ава немного расшалилась.

– Иду, мама! – отвечаю я. Ава никогда не может долго усидеть на одном месте. Как говорит мама, я была точно такой же.

Мы втроем отправляемся в магазин. Я ожидала некоторых перемен в магазине, но не готова к тому, что вижу, когда мама отпирает дверь.

Полки, на которых раньше красовались антикварные вещицы, теперь пребывают в состоянии хаоса. Все вокруг покрыто толстым слоем пыли. Безукоризненно опрятная задняя комната, где папа держал свои книги с записями и документы, превратилась в свалку. Маленький стол, за которым он часто работал, завален бумагами и счетами.

Мама замечает мой потрясенный вид.

– Сейчас тут небольшой беспорядок, – говорит она, поспешно переставляя пару стеклянных ваз, как будто от этого что-то изменится. – Но я была сама не своя в последнее время…

– Только в последнее время, мама? Или несколько дольше?

Ава подбегает к потрепанному медвежонку, чтобы прижать его к груди. Вокруг нее сразу же образуется огромное облако пыли, и она начинает кашлять.

– Ничего не трогай, Ава, – мягко произношу я, отбирая у нее игрушку. – Сначала нам нужно убраться здесь, а потом можешь поиграть с медвежонком.

– Думаю, дела пошли не очень хорошо с тех пор, как твой папа… – признает мама и озирается, словно впервые заметив, в каком состоянии находится магазин. – Трудно справляться одной.

– А разве Надя больше тебе не помогает? – спрашиваю я, открывая пару маленьких окошек в задней части магазина, чтобы впустить воздух. Я не решаюсь оставить нараспашку входную дверь, чтобы люди не подумали, что мы открыты. Мне не хочется, чтобы потенциальные покупатели увидели магазин в таком состоянии.

Мама качает головой:

– Она переехала в Ньюкасл, к своему бойфренду.

В прошлом году мои родители наняли Надю, чтобы она помогала в магазине. Она полька, и сначала я сомневалась, что она разбирается в британском антиквариате. Но нельзя отрицать, что она очень помогала маме с папой справляться с магазином.

– Когда она уехала?

– Около шести недель назад.

– Шесть недель! А ты пыталась найти кого-нибудь другого? Ава, осторожнее! – Ава начинает стучать по клавишам кассы, которая, к счастью, выключена.

– Нет, это сложно, поскольку я не могу много платить. Магазин приносит меньше дохода, чем раньше. У меня нет сил, чтобы управляться с магазином, как когда-то. Нет энергии, чтобы отыскивать новый товар.

– Тогда, быть может, его пора продать? – предлагаю я, не сомневаясь в реакции, которая последует. Мама всегда так же решительно возражала против продажи магазина, как я – против возвращения в Сэндибридж. Мы обсуждали это вскоре после смерти папы, и она настаивала на том, чтобы сохранить магазин в память о нем.

– Может быть, – отвечает она, сильно меня удивив. – Я определенно больше не в состоянии справляться с ним одна. Только взгляни на это. – Она указывает на полупустые полки, покрытые пылью, и вздыхает. – Мне стыдно, Грейс. – К моему ужасу, мама начинает плакать. – Что бы сказал твой папа? Магазин был его радостью и гордостью.

Спрыгнув с кассы, Ава подбегает к маме и берет ее за руку.

– Вот. – Порывшись в карманах брюк, она подает маме конфету. – От этого тебе станет лучше, бабуля Паркер!

– О, спасибо тебе, Ава. Какая у меня добрая и заботливая внучка! Вот что значит, когда рядом с тобой семья. – Она умоляюще смотрит на меня.

Я лезу в сумку за бумажным носовым платком и вместе с ним вытаскиваю письмо.

«…оставайся здесь. Люди, которые тебя любят, нуждаются в тебе больше, чем ты думаешь».

– О’кей, ты победила! Я помогу тебе, – говорю я, подавая маме носовой платок. – Если ты хочешь продать магазин, я помогу подготовить его к продаже. А если… – я смотрю на Аву, которая все еще держит маму за руку, – …если ты хочешь сохранить его, я помогу тебе справляться, пока мы кого-нибудь не подыщем.

– Правда? – Мама перестает шмыгать носом, и ее глаза за очками в черепаховой оправе округляются. – Ты действительно это сделаешь, Грейс? Вы с Авой переедете ко мне и поможете с магазином?

– Только временно, – предупреждаю я. – Пока мы не приведем все в порядок.

– Но как же твоя работа в Лондоне? И твоя квартира?

– Мне полагается отпуск. У меня на работе гибкий график. А за квартиру я заплатила до конца месяца, так что все в порядке. Но только я останусь здесь на время, – напоминаю я. – В сентябре у Авы начинается школа, и нам нужно будет вернуться к этому времени.

– Конечно, – кивает мама, но ее лицо расплывается в улыбке. – О, Грейс, это же чудесно: вы пробудете со мной все лето!

– Мы остаемся у бабули? Мы едим пирожки? – спрашивает Ава, восхищенная такой перспективой.

– Да, Ава! Столько пирожков, сколько захочешь! – обещает мама.

– Э-э… только в особых случаях, – уточняю я. – Ава, у нас будут короткие каникулы в Сэндибридже, у бабули Паркер. Мы будем помогать ей в магазине. Как тебе это нравится?

Ава взволнованно хлопает в ладоши.

– Магазин, бабуля и пирожки! – пищит она. – Я люблю Сэнди Бриджи!

– Поторапливайся, Ава, – говорю я, ожидая возле газетного киоска, чтобы дочка наконец решила, какие сладости купить на свои карманные деньги. Их дала моя мама за то, что Ава помогала убираться в магазине. – Нам нужно вернуться в магазин, чтобы отпустить бабулю на аукцион.

С тех пор как я решила остаться в Сэндибридже, мы работали не покладая рук, приводя магазин в порядок.