отстраняется и обхватывает мои щеки своими большими ладонями. Когда я вижу слезы в его глазах, мой взгляд затуманивается.

— Ты хочешь возобновить наши клятвы?

Удивление в его голосе убивает меня.

Внезапно я чувствую, что краснею. Мой желудок переворачивается. Я не могу говорить, поэтому вместо этого киваю, проливая все капли, скопившиеся в моих глазах.

— Мавс. — Его голос ломается. Он останавливается и сглатывает. На короткое время закрывая глаза. — Я бы обновлял свои клятвы с тобой каждый божий день до конца моей жизни, если бы ты этого хотела. Моя жизнь всегда была посвящена тебе.

Я кусаю губу, изо всех сил пытаясь сдержать рыдание.

— Я хочу, — хрипло шепчу я.

Хочу больше всего на свете.

Кэл нежно прижимается своим лбом к моему. Его веки закрываются. Он глубоко вдыхает.

— Просто назови дату и время, Лебедь.

Мне легче взять себя в руки, когда он не смотрит на меня с такой любовью, которую я до сих пор не чувствую, что заслуживаю.

— Знаю, что ты любишь нестандартные решения, но я хотела бы сделать это на нашу годовщину. Я хочу скромно и интимно. Может быть, даже только мы.

Не хочу, чтобы драма и прошлое смотрели мне в лицо.

— Мне бы этого хотелось. — Он должно быть чувствует то же самое.

— Хорошо. Тогда это свидание.

— Свидание, — повторяет он с придыханием и сладостью. — То, которое я бы не пропустил ни за что в своей жизни.

***

Позже тем же вечером мы заходим в «Баррингтон», шикарный бар, расположенный всего в нескольких кварталах от нашей гостиницы. От сильного холода снаружи по моей спине пробегают мурашки. Думаю, с сегодняшнего дня температура упала на пятнадцать градусов. В воздухе летает несколько хлопьев снега и, хотя мне нужно вернуться в пекарню, я не буду возражать, если мы проснемся, а свежевыпавший метр снега подарит нам лишний день в этом месте. Я не тороплюсь возвращаться в Дасти Фаллс и ко всему, что нас там ждет. Проводить время с Кэлом вдали от всего этого, давайте будем предельно честными, вдали от Киллиана — как будто огромный груз сваливается с моей груди.

Я не вижу никого, кроме Кэла. Как и должно быть.

— О, смотри, там есть хороший уединенный столик. — Идеальное место, чтобы снять ботинок и провести босой ногой по бедру Кэла, пока он не распахнёт свои глаза, а потом не зажмурит их. Пока его член не станет таким чертовски твердым, что он заставит меня дрочить ему руками под столом.

Он отказался прикасаться ко мне ранее, заставив меня принимать душ в одиночестве. Я все еще немного сержусь по этому поводу. Он сказал:

— Предвкушение обостряет чувства, Лебедь. И я хочу, чтобы все твои чувства были натянуты, как тетива лука, к тому времени, когда мы вернемся в нашу комнату.

Ну, я тоже могу связать его чувства в узлы.

— Давай сначала закажем выпивку, — шепчет он мне в щеку. Кладя руку мне на поясницу, Кэл ведет нас к дальней стороне длинной гранитной стойки бара и делает заказ.

— Я буду «Малыша Нельсона».

— «Малыш Нельсон»? Что это такое? — спрашиваю я, глядя на него. Эта сексуальная ямочка на его щеке появляется, когда он одновременно изгибает уголки губ и подмигивает.

Бармен кивает и тянется за бутылкой «Джека Дениелса». Я морщу лоб. Кэл даже не любит «Джека». Но он не берет ее с полки. Вместо этого бармен дергает ее вперед, как рычаг или переключатель, и стена слева от нас, выкрашенная полностью в черный цвет, тихо открывается.

— Спасибо, чувак, — говорит Кэл.

— Боже мой. Что это? — удивленно спрашиваю я, глядя на открытую лестницу перед нами.

Кэл подталкивает меня вперед, теперь моя рука зажата в его руке. Когда мы идем по открытому пространству, дверь захлопывается, закрывая нас и приглушая шум. Мы сейчас на площадке тускло освещенной узкой деревянной лестницы. Ступени старые и изношенные. Из-за стольких лет использования, немного просевшие посередине.

— Где мы? — шепчу я.

— Ворота в рай, — медленно отвечает Кэл.

Я поворачиваюсь и хватаю лацканы его пиджака. Поднявшись на цыпочки, я соблазнительно хлопаю глазами.

— Ты сказал мне сегодня утром, что это место между моими красивыми бедрами.

Грозовые тучи накатывают на его карие глаза, делая их черными. Он делает шаг ко мне. Я отступаю. Он снова подходит, но мне некуда идти, потому что спиной упираюсь в кирпичную стену. Опуская ладони по обе стороны от моей головы, он полностью прижимается ко мне нижней половиной. Он чертовски тверд. У меня перехватывает дыхание.

— Я так сильно хочу трахнуть тебя прямо сейчас, — говорит он мне. Его тон низкий и грубый. Гортанный. Да, гортанный и грешный, как ад.

— Здесь? — я задыхаюсь.

Его стальные, решительные темные водоемы похоти смотрят на меня.

— Да.

Температура моего тела взлетает. Мне сейчас так чертовски жарко и беспокойно, что я чувствую, будто таю. Мои глаза устремляются к дверям по обе стороны от нас.

— Прямо здесь? На этой лестнице?

— Да, — уверенно шепчет он своим хриплым голосом мне в ухо. Мои веки закрываются. Одна из его рук скользнула по моему бедру. Обнаружив голую кожу, он проводит по ней вверх. Довольно скоро он обнаружит сюрприз, который я приберегаю на потом.

— О, блядь, Лебедь, — протяжно и низко рычит он, ударяя мою голую, неприкрытую киску.

Мою голую, неприкрытую, мокрую киску.

Теперь я та, кто ругается, когда он проталкивает два жадных пальца внутрь меня. И я хрипло выдыхаю его имя, когда он начинает трахать меня пальцами с чистой, сосредоточенной преданностью моему удовольствию.

Мне так хорошо, что все, что я могу сделать, это держаться.

Я полностью осознаю, что мы рискуем. Мое платье задрано до талии, а интимные места выставлены на всеобщее обозрение, пока мой муж трахает меня пальцами в общественном месте. Кто угодно может пройти через любую дверь. В любой момент. Но это только усиливает мою потребность…

— Такая мокрая, — бормочет он, словно от боли. — Такая безбожно мокрая, Мавс.

Боже, это так.

Я протягиваю руку между нами, чтобы схватить его член поверх брюк. Он стонет и пульсирует два раза подряд, когда я пальцами обхватываю его член. Глажу его вверх и вниз. Он набухает больше с каждым разом.

— Я должен был перегнуть тебя через кровать и трахнуть перед зеркалом в пол перед тем, как мы ушли, — бормочет он в мой безвольный рот.

— Должен был, — умудряюсь собраться я.

Я так растворяюсь в нас, в том месте, куда он меня толкает, что действую, не задумываясь. Свободной рукой развязываю единственную завязку на