Я устало потерла складку между бровями. Кажется, я знаю, где у меня будет первая глубокая морщина. Секс, это конечно хорошо, но…

Я вернулась к Майку, но на руки к нему не полезла. Да и он уже был в джинсах. Натянув разбросанную одежду, села в соседнее кресло, подтянув колени к груди.

– Наверное, я могу еще тебе сказать, что у меня есть дочь. Ей одиннадцать.

Он кивнул. Чуть погодя заговорил, глядя куда-то вдаль.

– Мне сорок семь.

– Я так и предполагала.

– Я богат.

– И это тоже.

– Женат.

Блядь. Пенни упал[110]. Ну конечно, он женат. Решил признаться и переложить вину на меня? Молодая бестия ударила старого кобеля в ребро?

– Зачем ты мне это сообщаешь?

– Затем, что я хочу, чтобы ты стала моей любовницей.

Вот это поворот, сказала бы Мариза.

– Раз в две-три недели я бываю в Лос-Анджелесе по делам фирмы, отпуск тоже никогда не провожу с семьей. Дети мои давно самостоятельны, а у супруги свои планы. Разводиться не собираюсь – между нами с женой нет влечения, но мы друзья и партнеры. Ты ей понравишься.

– Я ей что? – через силу выдавила из себя я.

– Естественно, я сообщу ей, что выбрал тебя. Представить друг другу не обещаю, мне кажется, ситуация будет вызывать в тебе неловкость.

– Да уж наверняка.

– Я не буду настаивать, чтобы ты представила меня дочери или родным. На твое усмотрение. Я со своей стороны планирую брать тебя с собой на официальные приемы или ужины, мне нравится, как ты держишь себя на людях. Я открою на твое имя счет, тебе не придется просить у меня денег.

Слегка оглушенная, я лишь прокомментировала:

– То есть ты еще и щедр. Да мне повезло.

Приняв мою иронию за должное, он добавил:

– И у меня есть нужные связи. Всё, что тебе могло бы понадобиться получить – я получу. На этой неделе у меня много важных вопросов, но к концу следующей я свободен. – он достал свой мобильник. – Скажи мне свой номер, я запишу.

Крепко зажмурившись, чтобы согнать пелену, я испытала нестерпимое желание ущипнуть себя за руку. Но не стала. Нынешняя реальность завертелась путаней любого кошмара. Как же я до такого довела, как же я себя вела, что вот он, непонятно кто, сидит сейчас в моем номере в моем кресле и лишь ногой нетерпеливо не постукивает в ожидании, когда я замотаюсь в красную ленточку и встану к нему под елку – как же иначе, цена-то предложена высокая!

– Нет.

– Нет?

– Нет, даже если мои соски вдруг какого-то лысого черта намекают, что да. Я не дам тебе свой номер и уже тем более не буду твоей любовницей.

– Почему?

– Ты женат.

– Я же тебе объяснил…

– Майк. Или начинай меня душить или катись-ка ты отсюда. Я устала.

Он поднялся и встал перед моим креслом, долю секунды действительно раздумывая – я видела это – не попробовать ли первый способ убеждения. Но мой расчет оказался верным: Майк не был маньяком, а просто энергетическим вампиром, умело дергающим за ниточки эмоций и тайных желаний. Кукловод человеческих слабостей. Но во мне сейчас не было ни толики неуверенности – и ухватиться ему было не за что.

– Это окончательный ответ?

– Да.

– Я оставлю свою визитку.

– Оставь, – равнодушно бросила я. – Захочу связаться с женатым козлом – первым делом наберу тебе.

Он опустился на корточки так, что его глаза оказались на одном уровне с моими.

– Ты не избавишься от меня так просто. Я найду тебя.

Я пожала плечами.

– Все так говорят.

Всё чувствовать, на всё откликнуться – и от всего отказаться… [111]

– Так когда ты всё-таки расскажешь нам, как провела время в столице?

– Сто раз уже рассказала, язык протёрла.

– Э-э, нет, mi pichurri,[112] я не про эту обезжиренную историю, которой ты накормила нас по приезду и решила, что мы съели.

Энрике, вальяжно облокотившись о прилавок, с усмешкой смотрел на меня. Джуд, стоящий неподалеку, метнул на него укоризненный взгляд.

– Ну извините, мальчики, сыра нет, остался только мел. Уж такая я вам досталась, скучная.

– Ну-ну. Ты ни капли не скучная, другое дело в том, что ты почему-то очень стараешься всех в этом убедить… И возникает резонный вопрос: почему? Что ты утаиваешь от нас, Ева?

– Отстань от нее, Энрике.

– А может, кого? – брови доминиканцы взлетели до линии волос и там застыли.

Я не сдержала нервного смешка.

– Ты пересмотрел ваших местных сериалов, mi osito.[113] Только в них невыразительные женщины средних лет отправляются в деловую поездку, а возвращаются с найденной сестрой-близнецом. Почему ты не допускаешь варианта, что всё прошло действительно так скромно, как я и говорю?

– Я допускаю, что так могло пройти. Но не прошло.

– Да с чего ты взял? – я плохо владела собой и потому спросила излишне резко и громко, прекрасно понимая, что тем самым лишь подтверждаю подозрения Энрике.

– Ты всё время улыбаешься.

– Бессмысленной улыбкой влюбленной овцы?

– Нет, приклеенной улыбкой не доенной коровы.

– Козёл!

– Но если так и есть! И ты пропустила танцы вчера.

– Да уж, последнее – самый железный аргумент! У меня всего-то начались месячные и болел живот.

Энрике, даже не поморщившись от упоминания «женских дел», прекратил паясничать и ответил непривычно серьёзно:

– Ты ни разу не пропустила танцы. Ни разу. Кто он?

Я перевела взгляд на Джуда:

– А ты что считаешь?

Он пожал плечами:

– Это не наше дело. Ты сама расскажешь, если и когда захочешь.

– То есть сомнений в том, что мне есть что рассказывать, нет и у тебя?! Никогда не поверю, что ты сделал такие выводы лишь на основании того, что я один раз не пошла в клуб!

Джуд отвел взгляд.