Матвей не дышит. И я тоже перестаю. Вдруг весь воздух исчезает из легких. Он просто смотрит на меня своими синими глазами, так похожими на небо, васильки, но значительно красивее, глубже. И я читаю в них боль с любовью. Он несколько раз моргает глазами, будто не может поверить в то, что видит. И я улыбаюсь. Из моих глаз начинают капать горячие слезы, ведь я люблю его.

Помню его.

Господи ...

Еще один шаг к нему.

Сердце трепещет в груди, бьется, как птица в клетке, и все наши моменты проносятся перед глазами. Говорю ему о беременности, а он оскорбляет меня и выбрасывает из своей жизни. Вот я страдаю, плачу за ним, чувствуя на месте сердца черную дыру. А потом мы случайно встречаемся в теплый месяц лета.

Матвей с розами.

Матвей вытирает мои слезы под рестораном.

Матвей приходит ко мне и спасает от Тимура.

Матвей жарит блины.

Матвей дарит кулон.

Матвей со мной.

С нами.

Он мой.

Мой ...

Сердце сжимается от осознания, что он пережил за эти месяцы после аварии. Душа болит за него. За его сердце.

— Матвей? ...— шепчу.

Нас разделяет всего лишь шаг. Один маленький шаг. И он не делает его первым.

А потом бьют куранты. Громко. Разрывая сознание на куски. Матвей подхватывает меня на руки, прижимает к себе и крепко обнимает, зарывается носом в волосы. Чувствую на шее его слезы.

— Не плачь. — Умоляю.

— Не могу.

— Я помню тебя. Все помню. Теперь все.

Мой жених всхлипывает. Прижимает еще крепче, ставит на пол и засыпает лицо поцелуями.

— Как? Когда?

Знаю о чем спрашивает. Хочет знать когда вспомнила ...

— Только что. Вчера смогла сама встать. А сегодня хотела сделать сюрприз. И когда шла к тебе все вспомнила. Мне так жаль ... Я ...

— Перестань!

Его сладкие уста накрывают мои. Язык ласкает мой, руки прижимают к себе, а соленые слезы — мои и его — придают этому поцелуя новый вкус нашей любви: отчаянной, настоящей, которая прошла не просто огонь, но и лед Арктики.

И теперь я точно знаю, что больше нас ничего не разлучит.

Никогда.

Матвей

Февраль

Я не мог в это поверить.

Мне казалось, что это какая-то шутка, ведь как только я практически сдался, Алина вспомнила и вернулась ко мне. До сих пор, с Нового года, я все еще не верю, честно говоря. Теперь мне так непривычно хватать ее взгляд полон любви и искренней нежности. Наверное потому, что я уже привык ко льду и равнодушию.

Но я привыкну.

Единственное, о чем прошу небеса:чтобы они больше не забирали ее от меня. Никогда.

Потому что во второй раз я не переживу и исчезну из этого мира.

Мы готовимся к свадьбе. Кажется это приносит удовольствие Марку и нашим с Алиной родителям больше чем нам самим, ведь именно они носятся с платьями, ресторанами, ищут организаторов, позволив нам наслаждаться друг другом. Даже Марк делает больше, он ищет костюм папе и платье маме.

Тимур и Катя наказаны. Мой папа, Аркаша и его отец сделали для этого все. Бывшая закатала истерику в зале суда, когда выносился приговор, а вот Тимур воспринял его с равнодушием. Знал, что уже не отвертеться. Но мне плевать на них обоих, хотя где-то в сердце сидит обида на Катю. Не знал, что она способна на такое.

— Знаешь, — говорит Алина пока мы нежимся в постели в ее спальне. Она еще не знает, что я купил нам дом и сейчас там ремонт. Мы поедем туда после свадьбы, что будет в апреле. — Мне так странно как-то ... свадьба, столько родственников, друзей ...

— Ты просто привыкла быть одна.

Перебираю ее темные волосы, пропускаю пряди сквозь пальцы, наклоняюсь над ней и касаюсь губами кончика носа.

— Нет. Не потому ... Просто, наверное, я все еще не могу поверить, что мы вместе. Иногда у меня появляется ощущение, что ты сон.

— Я не сон. А если и так, так будь частью этого сна.

— Я не хочу так, —улыбается.

— Тогда нам обоим нужно стать реальными.

— А разве мы нереальные?

— Нет. Потому что мы пережили такое, что не каждому под силу. Мы не сдались и все еще могли верить в лучшее. Доверять. Поэтому тебе все похоже на сон. Обычно люди сдаются, им лень бороться за отношения. Или работать над ними.

— Но не нам? —смеется.

— Не нам.

Дальше мы не разговариваем. Я веду дорожку поцелуев от носика Алины к ее животу. Нежно сжимаю в своих объятиях и ни на минуту не перестаю рассказывать какая она чудесная. Легко и мягко обвожу соски языком от чего те сразу твердеют и становятся похожими на две пуговицы. Руками ласкаю ее бархатное тело не в силах остановиться. Мне постоянно хочется касаться моей невесты. Хочется чувствовать, что она рядом.

Пальцами касаюсь ее лона, а губами прикусываю соски по очереди. Алина выгибается мне на встречу. Из ее рта вырывается стон смешанный с всхлипыванием. Резко ввожу пальцы в горячее лоно, что уже ждет меня.

— Матвей ... — шепчет и царапает ноготками мои плечи.

Ласкаю ее там. Нажимаю и дразню клитор, а потом в один момент вбиваюсь в нее своим членом, наполняя всю, до краев. Мне так нравится быть в ней, чувствовать как ток бежит по нашим венам одновременно. От любви сносит крышу, честно говоря я иногда боюсь, что просто задушу Алину в объятиях, настолько сильно ее люблю... Но в то же время знаю, что больше никогда не сделаю ей больно.

******

После свадьбы я рассказываю ей о своей лимфоме. Объясняю почему пришлось поступить так, как поступил, и она поняла. Простила меня. Полностью. Я добился того, к чему так стремился и стал полностью счастливым. Ведь прощение близкого человека стоит дорого. Ведь доверие близкого человека одно из самого главного. Потому что быть уверенным в партнере, в жене или муже — это правильно, это то, что нужно для жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍