Дальнейшая зачистка, вплоть до десятого уровня, превратилась в однообразную нудную работу. Коридоры постепенно становились шире. Появились небольшие залы и комнаты, на стенах стали попадаться металлические светильники. Кросты исчезли и теперь мой питомец сражался исключительно с представителями расы ссшелтов. Я накопил ещё несколько осколков, которые падали только из самых сильных врагов на этаже, да пяток наиболее приглянувшихся мне образцов амуниции змеелюдов. Много взять возможности не было, но несколько сувениров на память я все же прихватил.

Чувствовать себя придатком к своему питомцу было неприятно, но и менять ничего я не хотел. Мне нужно выполнить свою работу, и Квага, в данном случае, был наиболее подходящим инструментом.

На десятом уровне поселения декорации резко изменились. Простые каменные стены сменились ровной кладкой тщательно подогнанных гранитных блоков. Но удивление вызывало другое — коридор, в который мы попали, был вдвое меньше, чем на девятом уровне. Иконка моего безотказного умения внезапно стала серой. Места для трансформы гриста было слишком мало.

— Стой, — сразу сказал я Кваге, — Дальше стараемся не шуметь.

Квага втянул носом воздух и злобно зашипел.

«Враг рода», — прорычал он и рванул вперёд.

Кричать смысла не было и я побежал следом за спутником. Тоннель, по которому мы двигались, был очень странным. Абсолютно круглая труба вилась и виляла во всех трех плоскостях. Никаких перекрестков или комнат не встречалось. Порой кладка стен закручивалась спиралью и я уже не мог понять по полу или по потолку я двигаюсь. Если же добавить сюда гриста, временами перебегающего со стен на потолок и обратно, то картина и вовсе получается странной. Как будто находишься внутри гипнотической спирали.

Через несколько минут я услышал стрекотание моего ящера, скрывшегося за поворотом. Квага использовал свой талант и яростно грыз голову гигантской змеи, плотно перекрывающую тоннель. Мы поменялись местами со своими врагами. Привет погибшим с верхних ярусов.

Таймер сна неумолимо отсчитывал секунды. Я успел сделать два усиленных выстрела и в этот момент глаза монстра открылись. Третья стрела заставила правый глаз змея растечься волной слизи. Жижа окатила беснующегося возле пасти врага гриста и его шкура задымилась, но здоровье он терять не стал, только значительно замедлился. Но этого оказалось достаточно. Обитатель тоннеля раскрыл пасть и вонзил клыки в тело Кваги. Разом потеряв треть здоровья мой питомец снова начал двигаться нормально и стал яростно вырываться. Лечебный выстрел.

Свободной лапой грист разнес второй глаз врага и его снова окатило мерзкой жидкостью. Змей разинул пасть и громко зашипел, выпуская свою жертву. Я сумел воспользоваться моментом и всадил стрелу в небо противника.

Бой внезапно закончился и змей, уронив голову на пол, исчез. Исчез и окружавший нас тоннель. Наступила темнота и в ней зазвучал неприятный шепелявый голос.

— Кто посмел уничтожить дитя Ссхашша? Я, Кхарс, жрец третьего гнезда, покараю нечестивца!

Зрение вернулось и я обнаружил себя в просторном зале, своды которого терялись в темноте. В десяти шагах передо мной стоял змеелюд в красивой разноцветной мантии и грозно вздымал над головой витой посох. За спиной жреца возвышался небольшой алтарь в виде раскрытой змеиной пасти. Больше в зале ничего не было. Ни входов, ни выходов.

«Хозяин, нужна еда», — подал голос Квага. Он, хромая, подошёл ко мне. У гриста не хватало половины здоровья и было видно, что он ещё не до конца отошёл от схватки в тоннеле. Я ещё раз окинул взглядом помещение и активировал вновь ставшую цветной иконку тренера.

— Ешь, — скомандовал я.

Следующая пафосная фраза хозяина святилища оказалась прерванной на середине и перешла в истошный крик. Грист не стал мучить себя сомнениями и проглотил змеелюда целиком.

Я никогда не испытывал любви к змеям. Тем более к таким, которые хотят меня убить. Поэтому спокойно наблюдал за смертью местного главаря.

— Жаль, что добычу с него взять не получилось, — только и сказал я. Квага замер и немного напрягся. Через пару секунд он выплюнул на пол покрытый слизью и немного изъеденный кислотой кожаный мешочек.

Подойдя ближе и, с отвращением, пошевелив трофей носком сапога, я все же протянул вперёд руку. Благо касаться ЭТОГО при обыске необходимости не было.

В мешке меня ожидала награда, разом перекрывшая все мои хлопоты. Помимо целой тысячи золотых и трех осколков льда, в покрытом слизью хранилище лежали перчатки. И какие!

Перчатки укротителя тварей.

Тип— лёгкий доспех.

Прочность 3000/3000.

Защита 500.

Дополнительно.

10 % точность.

10 % удача.

5% ко всем максимальным сопротивлениям.

5% шанс критического удара (бонус голд статуса).

Входит в сет укротителя тварей.

Редкость — уникальное масштабируемое.

Я радовался обновке, как ребёнок. Таких предметов мне ещё не встречалось. Да я, если честно, вообще только арбалет сам нашёл, а больше ничего у меня и не было. Даже амулет мне только на время дали!

Обыск святилища результатов не дал. Единственным предметом в зале оказался алтарь и сделать с ним можно было только одно — уничтожить. Но что делать дальше? Выход из этого места я не нашёл. Побролив ещё минут пять вокруг я все же вернулся к единственному предмету интерьера и активировал самоуничтожение. Зал начал содрагаться, сверху посыпались камни. Возможно я принял не самое верное решение… В этот момент справа вспыхнуло окно портала и я, расценив это как приглашение, поспешил к нему.

Телепорт отправил меня прямиком ко входу в первое поселение. За спиной гремел обвал и падающие с потолка глыбы наглухо запечатывали проход в гнездо ссшелтов.

Что ж, первая часть миссии выполнена. Пора возвращаться. На панели мигнул индикатор сытости и желудок тут же требовательно заурчал. Грист прислушался и неуверенно рыкнул в ответ. Я вздохнул и пошёл к выходу на поверхность. Нужно озаботится нормальным запасом еды, а то игра превращается в симулятор повара.

На обратном пути я подстрелил птицу и все время, пока, прямо на том же месте, разводил костёр и жарил свою добычу, воровато озирался по сторонам. А потом жадно ел, игнорируя грустные и укоряющие взгляды своего спутника. Совесть, задавленная голодом, так и не пошевелилась и, слизывая остатки жира с пальцев, я сказал своему, тяжело переживающему жадность хозяина, питомцу:

— И нечего так смотреть, ты недавно целого жреца слопал, а я, со вчерашнего дня, вообще ничего не ел!

В тяжёлом вздохе Кваги, казалось, собралась вся скорбь мира. И мне даже стало его немного жалко. Чуть-чуть. Ровно на половину следующего обеда.

— Ладно, идём. Обещаю