Я снова стояла на улице мёртвого города. Я уснула? Странно. Кажется, я только что сидела на кухне и говорила Мелании, что воздух пахнет бурей… Когда я успела уснуть?

Может, задремала, съев тарелку горячего супа и ломоть хлеба? Удивительно, но я осознавала себя в этом сне и понимала, что все это лишь очередная греза. И все же она была так реальна.

Я снова шла одна, влекомая вперед неведомой силой.

«Это город Туманных Садов, древних знаний и заклинателей. Здесь стеклянные цветы элтхис поют свои песни, а Серебряный водопад Ахмаир низвергает свои воды в Плакучее море. Здесь на главной площади возвышаются статуи из розового и черного мрамора. Тринадцать Двуединых, тринадцать Первых! Крылатая Дева, Мечедержец, Гривоносный, Неуловимый…

Это начало. Это Эфистоль.

Посмотри же!»

Еще несколько шагов вперед. Туман плывет, изменяясь и складываясь в замысловатые фигуры. Я вижу краешек огромной скульптуры – распахнутые птичьи крылья и тонкое женское тело, вижу каменный меч, занесенный для удара у другого изваяния. Вижу черный силуэт с хвостом и рогами…

Тринадцать статуй стоят по кругу. Они выше меня в несколько раз – огромные настолько, что кружится голова. Двуединые…

От каждого по белым мраморным плитам тянется к центру красная линия. А там, где они сходятся кругом, заворачиваются символы. Глифы мертвого языка…

«Эфистоль, – сказал голос в моей голове. – Изначальное творение. Память…»

Еще один шаг – и я опустилась на колени на сплетение красных нитей. Коснулась их кончиками пальцев.

И поняла.

– Вивьен!

Я заморгала, пытаясь прийти в себя. Надо мной возвышались Мелания и Янта, обе выглядели обеспокоенными.

– Ты закричала, – пояснила послушница. – Что случилось? Вот, выпей воды.

Я оттолкнула ее руку со стаканом и вскочила.

– Вы это видели? Видели? Последний кусок воспоминаний! Вы видели его?

– Да, – кивнула Янта.

– Мне на миг почудился огромный водопад и ступени, ведущие к площади. А еще статуи. Такие странные… Но тут же пропали, я и рассмотреть не успела…

Я застыла, осознавая. Мысли неслись галопом, сталкиваясь и дробясь на тысячи острых осколков. На этот раз я увидела грезу наяву. Последний кусочек чужого воспоминания.

Чужого?

– О великие Святые… – пробормотала я. – Я поняла. Я поняла! Это Дверь насылает на Двериндариум воспоминания! Это все делает Дверь! Сны о Парящем городе! Грезы. Все эти видения! Кто еще способен на подобное? Все дело в Двери!

– Что ты такое говоришь, – как-то беспомощно прошептала послушница. – Тебе надо просто успокоиться…

– Под хвост Змею спокойствие! – заорала я. – Я поняла! Может, это защита Двери, может, что-то иное… Она хочет нам сказать… показать! Но… Знаки! Мелания, я поняла, о чем забыла! Вернее – о ком! Надо найти Альфа! Немедленно!

– Что? Ой, тебе надо к врачевателю, у тебя кровь носом пошла!

– Я «увидела» последний фрагмент о Парящем Городе! Я! И другие! Дверь показала его всем! Частями или полностью! – заорала я, не обращая внимания на встревоженные лица девушек. – Если его увидит Альф… там были глифы!

– Но что…

– Если Нордвиг тоже увидит это воспоминание, он увидит знаки мертвого языка! – я бешено завертелась, пытаясь сообразить, в какой стороне гарнизон. Голова все еще кружилась, а перед глазами плыли туманы Эфистоля. Но я наконец все поняла!

И понеслась к выходу, забыв про плащ и рукавицы, обо всем забыв! Молясь о том, чтобы успеть.

– Глифы! Клятые знаки Мертвомира! Вернее, знаки Нев-Арда! – на ходу орала я, пытаясь хоть что-то объяснить девушкам, которые бросились за мной следом.

Возможно, они решили, что я окончательно свихнулась. Возможно, они были правы! Но что-то внутри подсказывало, что я поняла верно.

– Приор с самого начала знал, что так будет! – задыхаясь, орала я.

На улице зарождалась буря, и стоило выбежать на ступени Вестхольда, как в грудь ударил ледяной ветер. Но я не обратила на это внимания.

– Понимаете? Он и не собирался прорываться на остров. Он просто ждал! Ждал, когда Дверь сделает все за него! Когда она покажет воспоминания о забытом. О Парящих городах. Это та неизбежность, о которой упоминал Айрон! Последний кусок этого сна показывает площадь Двуединых и слова… Слова! Я знаю, что это такое. Я… поняла! И если их увидит Альф… Мы должны его остановить! Бежим!

Небо почернело. Над головами заворачивались воронки, в глубине которых мелькали синие зигзаги молний. Бежать приходилось сквозь бурю, усиливающуюся с каждым мгновением. Взморье всколыхнулось и загудело, словно собираясь поднять уже не только Иль-Тарион, но и самого Двуликого Змея с прислужником его склирзом и всеми бездновыми исчадиями! Снежная буря рвала штандарты на башнях Двериндариума и сбивала с ног всех, кому не повезло оказаться во власти стихии.

– Но причем тут Альф Нордвиг? – перекрикивая вой ветра, спросила Мелания.

Я лишь махнула рукой, пытаясь сберечь дыхание. Снежная крошка набивалась в рот и нос, слепила глаза. Стужа отбирала живое тепло и грозила заморозить навечно. Но это все было совершенно неважно, главное – добраться до гарнизона.

Мое сердце билось о ребра, чутье выло, толкая вперед. Только бы успеть…

И тут на краю острова вспыхнул маяк. Мы на миг застыли, открыв рты. Маяк Двериндариума? Какого склирза?

– Это сигнал имперцам, – пробормотала Янта.

– Но как? – начала было Мелания.

А я лишь ускорила шаг – бежать было почти невозможно.

Невзирая на бурю, гарнизон пылал. Черный дым поднимался от стен, пламя облизывало камни. Дверь оказалась сорванной с петель, внутри было пусто. Где февры? Что происходит?

– Посмотрите! – воскликнула Мелания. – Февры освободились!

В круговерти снега, дыма и пламени мелькали силуэты людей и чудовищ. Но я не стала смотреть.

– Надо найти Альфа! – выкрикнула я, озираясь. – Ищите его!

В голове заворачивались кругом мертвые глифы. Я снова видела их… Альфу понадобится пространство.

Я бросилась к пустырю за гарнизоном, туда, где между двумя елями-великанами растекалось пустое заснеженное поле. Раньше там тренировались февры.

Успеть… только бы успеть!

Но я опоздала.

Посреди пустоши стоял Альф Нордвиг. Одетый в одни лишь штаны, босой, он словно и не чувствовал ледяного ненастья. На снегу темнели мёртвые символы, которые он нарисовал. Тело парня дрожало, но вряд ли от холода.

– Нет! Альф, нет! Не делай этого! – закричала я, бросаясь к нему. И получила удар такой силы, что рухнула на снег. Медленно села, с недоумением увидела лезвие, приставленное к горлу.