– Тед рассказывает, – добавил Маркус, – что отпустил ее перед разговором с Линчем. И что Линч просил ее не обращаться в полицию. Почему бы не допустить, что именно с этого момента и начинается бред?

Лора почувствовала особое волнение, какое охватывает исследователя, перед которым забрезжила истина. В словах Маркуса определенно был смысл. Она вдруг вскочила как ошпаренная.

– Что с тобой?

– Подожди, я сейчас.

Через минуту Лора вернулась с желтой папкой.

– Это копия полицейского рапорта, – объявила она. – Я сказала Бротеру, что она нужна для лечения пациента, и он мне ее дал.

– Неосмотрительно с его стороны.

– Я умею убеждать, если это в интересах дела, – сказала она, тряхнув головой, и раскрыла папку. – Здесь должен быть адрес Нины.

Пользуясь тем, что Лора погружена в чтение документа, Маркус откровенно любовался ею. Лора дошла до фотографий, сделанных в кабинете Линча: несколько общих видов, крупный план лежащего тела, крупный план бронзовой лампы, послужившей орудием преступления, рана на голове адвоката, кровоподтеки на лице… Это были ксерокопии, так что качество снимков оставляло желать лучшего. Один из них особенно заинтересовал Лору. Маркус тоже склонился над ним, но не увидел ничего интересного. Это была приемная, где стоял письменный стол Нины.

– Вот, – Лора показала на угол стола.

На столе стояла коробка глазированных пончиков.

– Это пончики, которые Нина принесла в тот день на работу, – сказала Лора. – И даже угостила Теда.

– Точно! Эта деталь доказывает, что Нина виделась с Тедом! Наверное, когда пришел Линч, она все еще была в конторе.

Лора опять вскочила, еще более взволнованная.

– Не могу поверить! Почему она ничего не рассказала?

– Ну, если все было так, как мы предполагаем, то она ушла до того, как Тед набросился на Линча. Они просто обсуждали какие-то свои дела.

– Но у него же было оружие!

– Линч просил ее не обращаться в полицию, и она последовала его указаниям. А на следующий день, когда полиция сообщила ей, что ее шеф в больнице в тяжелом состоянии, а тип, который его избил, задержан, она, скорее всего, решила умолчать о том, что утром была в конторе. Что конкретно она рассказала?

– Что взяла выходной. А Бротер поверил ей на слово. – Лора листала страницы. – Вот. Она сказала, что была записана к окулисту. У меня есть ее телефон и адрес. Завтра с утра перед работой заеду к ней.

– Хочешь, съезжу с тобой?

– Да ну, не стоит. – Лора подвинулась к Маркусу ближе. – Ты представляешь, что это может означать? Если Нина слышала часть разговора – реального разговора! – то мы, возможно, поймем, за что Тед избил Линча. Ты гений, Маркус!

Не в силах сдержать эмоций, Лора сжала ладонями щеки Маркуса. Ему показалось, что сейчас она его поцелует. Пусть не в порыве страсти, а от восторга перед только что совершенным открытием – не важно. Но, коротко глянув ему в глаза, она разжала руки и отодвинулась. Маркус понимал, что ее одолевают сомнения. Инициативу должен был проявить он.

Но не проявил.

Остаток вечера они провели в разговорах. Обсуждали случай Теда и завтрашнюю встречу Лоры с Ниной. Внутренний голос твердил Маркусу, что он упускает время, которого не воротишь, что чем дальше, тем ему труднее будет признаться в своих чувствах. Лора казалась расстроенной. Несколько раз, когда в разговоре повисала неловкая пауза, она исподтишка бросала на него недоуменный взгляд, но Маркусу так и не хватило смелости – он не решился ринуться в пропасть неизвестности. Самое обидное, что он не вел себя так с ранней юности. Маркус имел подход к женщинам и не стеснялся им пользоваться. Как, например, было с Кармен: он увидел ее в кондитерской, она в одиночестве сидела за столиком, а ровно через минуту они с ней уже болтали, как старые знакомые. С Лорой так не получалось.

В конце концов она сказала, что уже поздно, а завтра ей вставать ни свет ни заря, чтобы застать Нину до работы. Маркус согласился. Он тоже немного устал. Он взял с нее обещание, что завтра после встречи с секретаршей Линча она ему позвонит. Лора молча проводила его до двери. Когда они поравнялись с зеркалом в прихожей, Маркус краем глаза поймал отражение двух красивых, нарядно одетых людей, и почувствовал себя идиотом. Этот вечер должен был стать незабываемым, но по его вине не стал. Он упустил свой счастливый случай. Маркус остановился у вешалки, снял с нее новую шляпу, которую купил, чтобы произвести впечатление на Лору, и медленно, будто одолеваемый глубокими размышлениями (что, впрочем, было правдой), надел ее. Это был последний шанс.

– Мне было очень приятно, – сказал он.

И не шевельнулся. Лора выждала сколько могла. Наконец шагнула к нему, коснулась рукой его плеча и чмокнула в щеку.

– Мне тоже. Завтра позвоню.

Маркус прошел через темный сад, дважды обернувшись, чтобы помахать хозяйке дома. Его терзали горькие сожаления. Он видел на пороге ее стройный силуэт, но не видел лица Лоры, на котором отчетливо проступила гримаса презрения.

Лора предполагала, что в субботу Нина не работает, но решила не рисковать и в половине восьмого уже звонила в дверь скромной квартирки на улице Мерримак. Ночью Лоре не спалось. Вечер с Маркусом не оправдал ее надежд, но главное, ее снедало нетерпение: она была уверена, что узнает от секретарши Линча много нового.

В окошке появилась и тут же исчезла опухшая физиономия. Через секунду растрепанная и мрачная Нина чуть приоткрыла дверь и рявкнула:

– Чего надо?

– Могу я видеть Нину Джонс?

– Зачем?

– Я доктор Лора Хилл. Тед Маккей – мой пациент.

Нина шире открыла сощуренные от солнечного света глаза.

– Не знаю никакого…

– Это человек, из-за которого твой бывший шеф сейчас в коме, – перебила ее Лора и показала папку, которую держала в левой руке. – Судя по твоим показаниям детективу Бротеру, вы видели Маккея. Он тоже это подтверждает. Можно войти?

Дверь открылась.

– Еще восьми нет, – вместо приветствия пробурчала Нина. На ней была свободная футболка и короткие брюки. Она пошла к столу, заставленному пустыми бутылками и одноразовыми тарелками и стаканчиками. Лора последовала за ней.

– Как, вы сказали, вас зовут?

– Лора.

Девушка кивнула.

– Не знаете, как там мистер Линч?

– Все еще в коме. Прогноз не слишком утешительный.

– Мне его жалко, правда жалко. – Нина села на стул и по-детски подтянула колени к подбородку. – Я у него мало проработала, только-только успела с ним познакомиться. Он хороший человек. Странный немного. Замкнутый, но хороший. А разве тип, который его избил, не в тюрьме?