- Надеюсь, ты к чему-то ведёшь, - прервал я речь Кораблёвой-младшей, - В противном случае столько комплиментов о себе я слушать не хочу. Боюсь, моё и без того раздутое эго просто взорвётся от твоей хвалебной речи.

- Но ещё ты – верный, честный и добрый. Когда не переживаешь, что о тебе думают другие, - добавила Влада, - Если боишься кого-то обидеть – не надо. Иначе рискуешь прожить несчастливую жизнь. В общем, ты подумай, а я пойду. Маме я передам, что ты не голоден.

На этой ноте, не дожидаясь моей реакции, сестра встала и вышла из моей комнаты. Я же только и мог что сидеть и смотреть ей вслед, удерживая свою челюсть от падения.

Чёрт возьми, когда моя маленькая сестрёнка умудрилась вырасти и стать такой мудрой?!

Юлиан

Разговор с Аней я решил отложить до премьеры – видел, что Данчук явно не до меня, и вообще, не до всего остального мира. Подруга с каждым днём становилась всё более нервная, и грызла, как бурундук, всё, что попадалось под руку. Точнее, под зубы. И хорошо, если это было что-то неживое. Потому что, я не шутил – страдало всё.

Я примерно понимал, что испытывала Данчук – помнил свои чувства перед первым в жизни концертом. И хотя Ане не нужно было подниматься на сцену, это не уменьшало её волнения и тревоги, потому что ответственность, по большей части, лежала только на ней. Она чувствовала, что отвечает за успех или неудачу постановки. Потому что актёры актёрами, но, если сценарий откровенно плох – его не вытянет даже Джонни Депп на пару с Анджелиной Джоли.

Лично я в успехе не сомневался – слишком сильна была моя вера в моего Мышонка. Ну, и сам я немного приложил к этому ко всему руку, написав действительно хорошую музыку. Родители Ани тоже немалый вклад внесли – своими рассказами и бесплатными занятиями в школе танцев. Так что права на ошибку у нас у всех просто не было.

Да и сокурсники наши, что уж тут лукавить, работали, не покладая рук и таланта. Давид, к слову, взял себя в руки и больше хернёй не страдал и репетиции не саботировал. Вокал мы ему подтянули, так что я был уверен, что парень не подведёт.

Хотя, если честно, в какой-то степени, мне хотелось, чтобы он в чём-то оплошал. Не сильно, чтобы в целом постановка была успешной, но так, чтобы это заметила Данчук. Да, вот такая я свинья – хотел, чтобы парень запорол дело всей жизни моей подруги, чтобы та его бросила. Зато я был бы молодцом. Ну, в какой-то степени. Потому что за такие мысли меня нужно было, как минимум, сжечь.

В день премьеры я оделся почти, как Ричард Гир из столь любимой моей мамой «Красотки» - в костюм, и даже бабочку напялил. А что, в театр всё-таки шли. Мама и Влади нарядились в коктейльные платья, и даже отец спрятал все свои татуировки под рубашкой. Все волновались, словно это было событием мирового масштаба. Хотя, в какой-то степени это было правдой – это был важный день конкретно для моего мира.

В университете мы встретились с родителями Ани. Тётя Мари заметно нервничала – она держала мужа под руку и мусолила лацкан его пиджака. Дядя Андрей стойко терпел такое обращение со своим гардеробом и широко улыбался. Ему явно всё происходящее доставляло удовольствие. И он своим позитивом словно разгонял облако напряжение, которое норовило зависнуть над супругой. Всё-таки он был классным мужиком.

- Хей! Кораблёвы! – заметив нас, воскликнул дядя Андрей, - Пришли посмотреть на нашу с женой историю?

- Данчук! – шикнула на него тётя Мари.

- Что? – округлил тот глаза, - Как будто наши друзья не в курсе, кто был вдохновением для нашей дочери.

- Привет, дорогие, - улыбнулась моя мама, поочерёдно обнимая родителей Ани и посылая воздушный поцелуй крутившемуся рядом Сашке, - Волнуетесь?

- Немного, - кивнула медноволосая женщина в светло-зелёном платье, - Не каждый день нашу историю вот так показывают на большой сцене. Надеюсь, она не покажется всем слишком скучной, и мы не опозорим таким образом свою дочь.

- Этого не будет, тётя Мари, - заверил я её, - Аня безумно горда своим сценарием и вами. Это будет успех.

- Вот! – воскликнул её муж, подмигивая мне, - Я ведь говорил, что это бомба! И вообще – нужно было убедить Нюту включить парочку интимных сцен. Вот только это точно была бы бомба! Помнишь, что мы творили в Чехии?

Покраснев до корней волос, мама Ани дёрнула супруга за рукав и шикнула:

- Если ты не замолчишь – мы прямо отсюда поедем в ЗАГС, подавать на развод!

- Ты каждый месяц мне этим угрожаешь, - вздохнув, заметил Данчук-старший, - Ну, что за жизнь. Один сплошной стресс. А ведь я уже не молод.

- Не наговаривай на себя, папочка, - послышался ещё один голос и я, наконец, смог увидеть Аню.

В первую секунду у меня перехватило дыхание – настолько она была хороша. Подруга (а подруга ли, блин?!) надела тёмно-синее платье с коротким рукавом из какой-то странной струящейся ткани – то ли шифон, то ли ещё фиг пойми что. Оно было многослойным и закрытым почти наглухо – даже горло было полностью спрятано. При этом мне почему-то ещё больше хотелось спрятать её ото всех, чтобы никто не мог видеть её такой. Волосы Данчук оставила привычно распущенными, но было видно, что в тот раз локоны завили искусственно, не положившись, как обычно, на прихоть матери-природы. А лёгкий макияж оттенил её васильковые глаза, в глубине которых я всё равно разглядел изумрудную искорку.

- Кнопка, - улыбнулся Ане отец, - Тебя то мне и не хватало. Моей вечной защитницы.

- Это про меня, - кивнула девушка, - Тётя Оксана, дядя Артём, здравствуйте.

- Аня, привет, - кивнула моя мама с улыбкой, после чего добавила, - Ты такая красивая. И вы с Юликом прям в цвет оделись, как пара.

Я окинул себя взглядом и с удивлением понял, что матушка была права – на мне был такого же тёмно-синего оттенка костюм. Просто я любил этот цвет, и такие костюмы нравились мне куда больше старой доброй чёрной классики.

- Мы не сговаривались, - заверил я всех присутствующих, подмигивая Ане, - Просто Мышонок со мной на одной волне.

- Кораблёв, - пробормотала девушка, розовея и явно чувствуя себя неловко.

- А у вас это семейное – называть близких только по фамилии? – поинтересовался мой отец самым невинным тоном, на который только был способен.

Так, я чего-то не понял. Мои предки что, занялись сводничеством? Проснулись спустя столько лет? Или так всегда было, просто я лишь недавно прозрел и обратил на это внимание?

Судя по тому, как широко улыбнулся дядя Андрей и покраснела Аня – да, я спал несколько лет. Точнее, мой мозг. Что же, хорошо что хотя бы к девятнадцати годам я прозрел. Осталось только решить, что делать с этим открытием. Потому что – вот блин – ко мне на всех парусах летела моя девушка. И выглядела она тоже до обидного обалденно. Почему до обидного? Всё просто – я был не слишком рад её видеть. И от этого снова проснулось чувство, что я – свинья.